"Уоррен Мэрфи, Ричард Сэпир. Вторжение по сценарию (Дестроер-79)" - читать интересную книгу автора

до владельцев роскошных дворцов, увидев это лицо, реагировали одинаково, и
американцы не станут исключением.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Когда все закончилось, погибшие были похоронены, а последние
иностранные солдаты выдворены с территории, в течение трех декабрьских дней
именовавшейся Оккупированной Аризоной, мировая общественность сошлась лишь в
одном - Бартоломью Бронзини в этом винить не приходилось.
Сенат Соединенных Штатов принял официальную резолюцию, где Бронзини
объявлялся невиновным, а президент посмертно наградил его Почетной Медалью
Конгресса, и выделил для похорон место на Арлингтонском Мемориальном
кладбище. И это несмотря на то, что Бронзини никогда не служил в рядах
американских вооруженных сил и не занимал официальных постов.
Многим идея с Арлингтоном пришлась не по вкусу, но президент твердо
стоял на своем. Он знал, что шумиха вскоре уляжется, разве что кто-нибудь
нечаянно обнаружит останки Бронзини. Однако этого, к счастью, не произошло.
В тот день, когда стрелки часов начали отсчитывать последнюю неделю
отведенной ему жизни, Бартоломью Бронзини на мотоцикле "Харли-Дэвидсон"
влетел в ворота студии Дворф-Стар - его собранные в пучок волосы развевались
по ветру, а из-за отворота кожаной куртки выглядывала прозрачная папка со
сценарием.
Никто и не пытался его остановить - охранник знал Бронзини в лицо.
Впрочем, оно было знакомо каждому. Вот уже много лет фотографию Бронзини
можно было заметить на афишах, рекламных щитах или обложках журнала почти в
любой стране мира.
Бартоломью Бронзини знали все, и в то же время никто.
Сидевшая в вестибюле секретарша попросила у него автограф. Когда
девушка пододвинула ему закапанную горчицей салфетку, Бронзини добродушно
хмыкнул.
- Есть что-нибудь белое? - проговорил он ровным, чуть гнусавым голосом.
Вскочив с места, секретарша торопливо стянула с себя трусики.
- Достаточно белые, мистер Бронзини? - радостно прощебетала она.
- Вполне подойдут, - ответил тот, ставя росчерк на теплой на ощупь
ткани.
- Пожалуйста, напишите "Для Карен".
Бронзини поднял взгляд на девушку.
- Карен - это вы?
- Моя подруга. Нет, правда.
Машинально дописав сверху "Для Карен", Бронзини протянул трусики
секретарше. На лице его появилась застенчивая улыбка, однако взгляд карих
глаз оставался совершенно непроницаем.
- Надеюсь, у вашей подруги с чувством юмора все в порядке, - сказал он,
глядя, как девушка пожирает надпись восторженным взглядом.
- Какой подруги? - непонимающе спросила секретарша.
- Неважно, - вздохнул Бронзини. Никто не признавался, что берет
автограф для себя, только маленькие дети. Иногда Бартоломью Бронзини
казалось, что только они и есть настоящие его поклонники. Особенно в эти
дни.
- Может, скажете Берни, что я уже здесь? - напомнил Бронзини. Чтобы