"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Доктор Куэйк (Цикл "Дестроер")" - читать интересную книгу автора

Уильямс, который по легенде получил восточное имя "Шива" - "Дестроер",
"Разрушитель".
То, что нельзя было делать, не нарушая конституционных норм, делала
КЮРЕ. Тихо. Подкупленные свидетели внезапно и самым таинственным образом
меняли свои показания. Судья, который должен был выплатить прежний должок
коррумпированным элементам, вдруг обнаруживал, что он гораздо больше
задолжал своей любовнице, которая вдруг требовала от него вынести
справедливый приговор. Информация о коррупции в среде правительственных
чиновников вроде бы совершенно случайно просачивалась в прессу с помощью
человека, который получал за это второе жалованье.
Крестный отец мафиозной группировки, обладавший колоссальными деньгами
и влиянием, услышав однажды шорох занавески в своей комнате, так и не
увидел, что за рука нанесла удар, раздробивший ему череп. Бесследно исчезали
исполнители приказов - палачи преступного синдиката.
Волна преступности, коррупции и хаоса, которая, казалось, была готова
поглотить молодую великую демократию, стала наталкиваться на препятствия и
отступать. Конституция выжила.
В местечке Рай, штат Нью-Йорк, в кабинете на третьем этаже санатория
Фолкрофт, выходящего окнами на залив Лонг-Айленд, худощавый человек с кислым
выражением лица прочитал последнюю записку Мак-Эндрю. Затем набрал номер
телефона. Для соединения с абонентом, находившимся на побережье Карибского
моря, ему потребовалось целых четыре минуты. Если бы кто-нибудь захотел
установить, откуда звонили, оказалось бы, что звонили вовсе не из санатория
Фолкрофт, а из булочной в Дулуте.
Когда его соединили, доктор Харолд Смит, директор санатория Фолкрофт и
шеф КЮРЕ, услышал в трубке гудки. Затем там взяли трубку.
- Алло, - произнес Смит. - Отдых закончен.
В тысяча пятистах милях от Нью-Йорка на другом конце провода в номере
гостиницы на Карибском побережье у Римо Уильямса сделалось хорошее, даже
очень хорошее настроение. Отдых его утомлял. Было бы здорово опять
поработать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Харрис Файнштейн был предан земле перед лицом Бога Израилева, Царя
Небесного, в присутствии самых уважаемых граждан Сан-Эквино. Большинство из
них удивлялось, почему его хоронили в закрытом гробу.
Знал это только Царь Небесный. И еще шериф Вейд Уайт. И Лестер Карпвелл
Четвертый.
Раввин, с тонким выразительным лицом, только недавно вышедший из стен
духовной школы, каким-то образом связал кончину Харриса Файнштейна с войной
во Вьетнаме.
В этом месте проповеди миссис Файнштейн бросила на него недовольный
взгляд. Но раввин не обратил на нее внимания. Шериф Уайт сурово разглядывал
всех, хотя этого никто не замечал. Лес Карпвелл стоял с низко опущенной
головой.
Уайт продолжал оглядываться, как бы вопрошая, нет ли здесь кого-либо,
кто разыскивался бы по тому или другому поводу. Но никого не находил.
Тем временем раввин говорил о том, что такое хороший человек. И что
такое праведная жизнь. Он подробно рассказывал о том, что богословы назвали,