"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Остров зомби" - читать интересную книгу автора

юстиции, никто не посмеет сказать, что мой друг сел в тюрьму за убийство.
И началось. Вскоре и сам президент узнал, какие чудеса можно
проделывать с помощью мунга.
- Это лучше всяких пуль, - заявил министр юстиции.
Сакристо Хуарес Баниста Санчес-и-Корасон выслушал его внимательно. Это
был крупный мужчина, смуглолицый, с черными усами - они, топорщась,
напоминали руль велосипеда, - глубоко посаженными черными глазами, толстыми
губами и плоским носом. Пять лет назад он, наконец, признал, что в его жилах
течет негритянская кровь, и теперь даже гордился этим, предложив столицу
острова в качестве места конференций Союза африканского единства. Он любил
повторять: "Братья должны встречаться со своими братьями", хотя прежде
заверял белых гостей острова, что он "чистокровный индеец, без всякой
примеси негритянской крови".
- Лучше пули ничего не бывает, - сказал Корасон и, причмокнув, высосал
косточку гуавы из дупла переднего зуба. Время от времени он должен был
появляться в ООН, представляя там свою страну. Обычно он делал это, когда у
него появлялась нужда в дантисте. Всякую мелочь могли лечить духи, но с
серьезными вещами он обращался только к своему дантисту - доктору Шварцу из
Бронкса. Когда Шварц узнал, что Сакристо Хуарес Баниста Санчес-и-Корасон -
тот самый Генералиссимус (с большой буквы!) Корасон, Кровавый карибский
палач, Папа Корасон, Безумный диктатор Бакьи, один из самых жестоких и
кровожадных правителей мира, он сделал единственное, что обязан был сделать
дантист из Бронкса. Он втрое повысил гонорар и заставил Корасона платить
вперед.
- А это лучше пули, - продолжал настаивать министр юстиции. - Раз - и
ничего!
- Мне не нужно "ничего". Должны оставаться трупы. А иначе что
выставлять в деревнях крестьянам на обозрение, как научить их любить Папу
Корасона всей душой и всем сердцем, если под рукой не будет трупов? Как? Без
трупов нельзя управлять страной. Нет, лучше пули ничего не бывает. Она
священна.
Корасон поцеловал кончики своих пальцев и медленно, словно
распускающийся цветок, раскрыл ладонь. Он любил пулю. Первого человека он
убил в девять лет. Тот был прикручен к столбу белыми простынями. Увидев
девятилетнего мальчишку с огромным пистолетом 45-го калибра, он улыбнулся.
Маленький Сакристо выстрелом стер его улыбку вместе с половиной лица.
Однажды к отцу Сакристо пришел американец из фруктовой компании и
сказал, что тому нельзя больше оставаться просто бандитом. Он принес отцу
какую-то невиданную военную форму. И коробку с бумагами. Отец Сакристо стал
президентом, а бумаги - конституцией, оригинал которой и по сей день
хранится в нью-йоркском офисе информационного агентства, где ее и сочинили.
Американская фруктовая компания какое-то время выращивала на острове
бананы, а потом решила перейти на манго. Но на манго в Америке не оказалось
большого спроса, и компания в конце концов убралась с острова.
Теперь стоило кому-нибудь заикнуться о правах человека, как отец
Сакристо торжественно указывал на коробку с бумагами:
- Вот гарантия наших прав. У нас самые совершенные законы в мире. Разве
не так?
И прибавлял, что если кто-нибудь не верит ему, пусть откроет коробку и
сам убедится. Но все верили отцу Сакристо на слово.