"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Опасные игры" - читать интересную книгу автора

мировоззрением неудачника, вечно ищущего причину, по которой нельзя сделать
то или иное дело.
Его новой идеей было вывести из строя не только американских,
спортсменов, но и всех остальных участников Олимпийских игр. И тогда Римо
будет объявлен победителем ввиду неявки соперников.
Этот план поправился Чиуну еще больше.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Это была уже новая Россия. Ушли в туман истории миллионы кровавых жертв
сталинских репрессий и эпизодических расправ хрущевского периода. Массовое
уничтожение собственного народа прекратилось. Однако последователи Сталина и
Хрущева так же маниакально ненавидели иностранцев, а вызов в Кремль для
большинства русских по-прежнему служил причиной того, что их прошибало
холодным потом.
Ибо в России, что в старой, что в новой, одно оставалось неизменным:
некоторые из тех, кого вызывали в Кремль, никогда больше не возвращались.
Однако, когда туда вызвали Дмитрия Соркофского, полковника КГБ -
русской тайной полиции, - он только удивился, почему его так долго не
вызывали.
Соркофский был человеком гордым, он гордился своей служебной карьерой,
а также своими дочерьми: Ниной, одиннадцати лет, и семилетней Мартой. В
равной степени он гордился и их матерью, красавицей Наташей, пока она не
умерла пять лет назад в возрасте тридцати двух лет.
Идя по московским улицам на эту аудиенцию, Соркофский знал, что ему
предстоит получить задание, самое важное за всю его карьеру, и душа его
скорбела лишь о том, что с ним нет его Наташи, которая могла бы все это с
ним разделить.
Наташа была на пятнадцать лет моложе его и так полна жизни, что он
чувствовал себя с ней молодым. Он так никогда и не понял, что заставило ее
влюбиться в него, этакого безобразного старого медведя, но был просто
счастлив, что так случилось. Счастлив и горд. Он вспоминал, как его
прямо-таки распирало от гордости, когда он ходил куда-нибудь с Наташей,
держа ее под руку, и видел, как другие мужчины провожают их взглядами. А
потом ей сказали, что у нее неизлечимая болезнь, рак кости.
Но несмотря на это, она стойко держалась последние шесть месяцев, а
когда умерла, он вдруг ощутил чувство вины перед ней - из-за того, что она
каким-то образом сумела сделать эти шесть месяцев счастливейшими в его
жизни, в то время как им, по всем законам, следовало быть самыми печальными.
Но она даже слышать не хотела о печали. Ей совершенно не о чем горевать,
говорила она Дмитрию. У нее растут две замечательные дочери, и у нее
совершенно замечательный муж.
Остановившись посреди улицы, Соркофский потер рукой неровные бугры, из
которых, казалось, было слеплено все его лицо. Как она могла так относиться
к нему? Он поднес руку к глазам и, ощутив влагу, быстро смахнул ее.
У Дмитрия Соркофского была кличка Носорог. Ростом он был около ста
девяноста сантиметров и весил сто десять килограммов. Его неандертальские
надбровья давали совершенно неправильные представления об уровне его
интеллекта, который был весьма высок. Руки его скорее походили на огромные
лапы, и тем не менее Наташа часто называла их самыми нежными на свете.