"Уоррен Мерфи И Ричард Сэпир. Проклятие вождя" - читать интересную книгу автора

согласиться на такое. Но когда он подошел к каменному алтарю, то все понял и
тогда испустил дикий вопль, вырвавшийся, как казалось, из самых недр его
естества. Ступени, ведущие к камню, были усеяны побелевшими костями,
образовавшими небольшие холмы, через которые начали уже прорастать молодые
побеги. Рядом лежал череп - из его ощерившегося улыбкой рта вылезало
маленькое деревцо.
Он понял, что произошло. Заслышав о приближении испанцев, все жители
поднялись на возвышенное место, пытаясь уберечь то, что по их
представлениям, представляло главную ценность для бледнолицых пришельцев. А
потом все они убили себя, принеся свою последнюю жертву Уктуту. Скорее
всего, они много дней подряд убивали друг друга, пока наконец последний
оставшийся в живых не принес в жертву собственную жизнь. Он заметил, что
грудные клетки тех, кто лежал ниже, повреждены, а тех, кто повыше, - нет.
Очевидно, первые были принесены в жертву в соответствии с ритуалом, но по
мере того, как кровавое пиршество продолжалось, убийство стало напоминать
возделывание полей - дело, с которым надо покончить как можно скорее и
эффективнее. Дальше по лестнице он увидел черепа с зияющими в них дырами, и
понял, что его догадка верна. Под конец жрецы начали просто проламывать всем
головы.
На него навалилась страшная усталость, скорее от нравственных мук,
нежели от его собственной телесной немощи.
Подняв глаза на покрытый резьбой камень в человечески и рост, вождь
произнес:
- Уктут, - ибо он не знал тайного имени, - ты даже не глуп, потому что
глупы люди, а ты не человек. Ты камень. Камень, специально изготовленный
людьми. Ты как голыш, попавшийся на пути плуга. Кусок скалы. Просто камень.
Он сел и, отодвинув кости, удивился, насколько они легки, когда
высохнут. От усталости он не мог пошевелиться. На четвертый день что-то
кольнуло в сердце, и вождь слабой рукой потянулся к груди, чтобы убедиться,
что там нет крови. Конечно же, крови не было, и он закрыл глаза, чувствуя
себя лучше и желая, чтобы смерть пришла естественным путем. И тут же
погрузился в глубокий сон, сознавая, что работа его выполнена на славу.
Прошли столетия, и поскольку не было предпринято ничего, чтобы
сохранить кости, они разложились на вещества, из которых возникли. Не
осталось даже воспоминаний о них, когда тяжелый кран поднял камень в
человеческий рост с возвышенного места. Другие камни, украшенные резьбой,
распиливали на куски, но этот камень был дороже в неразрезанном виде, хотя и
потребовалось целых четыре мула, чтобы протащить его через горы и джунгли,
где люди с лицами ацтеков и испанскими именами продали его потом человеку,
посулившему хорошую цену.
Камень по имени Уктут оказался в большом музее в Нью-Йорке, в западной
части Центрального парка, и был ошибочно помещен в зал, представлявший
искусство ацтеков. Однажды в музее появился немецкий бизнесмен, который
предложил отвести камню отдельное помещение. Богатый промышленник из
Детройта сделал щедрое пожертвование музею и, став попечителем этого
заведения, бросился выполнять предложение немецкого магната.
Этому воспротивился хранитель музея, заявив, что камень - всего-навсего
незначительный образчик доацтекского периода и не заслуживает отдельного
зала, но вскоре после этого, к своему большому удивлению, был уволен за
"грубость и непрофессионализм".