"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Клиника смерти (цикл Дестроер)" - читать интересную книгу автора

- Ты был сыт?
- Да.
- Ты спал в постели?
- Да.
- Тогда, как и другие в твоей стране, ты не поймешь, как живет
остальной мир. Вы сами создаете кризисы по привычке и не знаете, что такое
настоящий кризис. У вас богатая и благословенная страна, где каждый имеет
столько, сколько никто и нигде раньше не имел. Хотя священники, шаманы и
короли всегда обещали то же самое, в истории не бывало такого изобилия.
Нигде и никогда.
- Да, мы неплохо живем, папочка.
- Неплохо? А что ты сделал для этого, кроме того, что появился на
свет в хорошей стране в спокойное время? Ничего.
- Весь этот шум из-за паршивой отбивной? - спросил Римо.
- Я видел, как убивали людей и не из-за такого куска мяса, - сказал
Чиун и сердито включил телевизор, показывавший бесконечные дневные
телесериалы, которые Чиун называл "единственным выражением красоты в этой
вульгарной стране", а Римо - "мыльными операми".
Мастер Синанджу считал, что безнравственно одновременно показывать
несколько фильмов, поскольку посмотреть можно только один. Шеф устроил
так, что пока Чиун смотрел один, остальные сериалы записывались, и он
единственный во всей стране мог потом смотреть их днем без перерыва в
течение четырех часов, начиная с "Пока Земля вертится" в двенадцать и
кончая "Молодым и дерзновенным" в четыре часа пополудни.
Иногда, правда, случалось, что кто-нибудь загораживал или даже
выключал телевизор "См. "Дестроер": "Укол мафии"", но это длилось ровно
столько, сколько требовалось руке Чиуна, чтобы нанести смертоносный удар.
Потом Римо приходилось заниматься выносом тел. Как объяснял Чиун (а он мог
все объяснить так, что получалось, будто он не виноват), просто нехорошо
лишать старого слабого человека его единственной маленькой радости.
- В Америке мы это называем убийством, - говорил Римо.
- У вас в Америке многое называется странными словами, - отвечал Чиун.
Он всегда отказывался выносить трупы под предлогом того, что Римо был
учеником, а уборка в доме как раз и входит в обязанности ученика. А потом
разве Римо слышал хоть раз, чтобы Чиун просил этих людей мешать ему
смотреть телевизор? Нет, это было неспровоцированное нападение на
безобидного старика.
Нормальный человек не станет мешать смотреть телевизор и выбрасывать
пищу. Поэтому Римо благоразумно помалкивал во время телепередач и старался
не выбрасывать еду на глазах у Чиуна. Спуская пищу в унитаз, он всегда
закрывал дверь ванной.
- Итак, сегодня ночью. Я чувствую это, - сказал Римо. Он решил
проверить, забыл ли Чиун про свою обиду из-за рождественской елки и Барбры
Стрейзанд или, как он однажды выразился по дороге из Сан-Франциско в
Пенсильванию, до сих пор считает себя "оскорбленным до глубины души". Римо
не совсем понимал, что происходило в голове у Чиуна, но каким-то образом
кормежка уток стала его любимой темой, и долгие периоды молчания
прерывались лишь замечаниями об утином корме и кряканье, как сути
американского образа жизни, и о Римо, как воплощении его жутких пороков.
Сейчас Чиун сказал: