"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Клиника смерти (цикл Дестроер)" - читать интересную книгу автора

- Мы сделали для Джима все, что смогли, - сказал доктор Деммет, - но
возникли осложнения.
- Для Джона, - машинально поправила его миссис Боулдер.
- Да, для Джона. Отказало сердце. Удаление аппендикса прошло
прекрасно.
Просто прекрасно. Подвело сердце.
- Нет, только не Джон, не Джон! - закричала миссис Боулдер и залилась
горькими слезами.
- Мы сделали все возможное, - сказал доктор Деммет. Он дал излиться
первому всплеску торя, прежде чем встал с места, сочувственно положил руку
на плечо вдове, помог ей подняться и выпроводил в коридор, передав на
попечение первой попавшейся навстречу медсестре, распорядившись сделать
все необходимое для этой женщины и порекомендовав дать ей легкое
успокоительное.
- Как зовут эту даму? - спросила сестра.
- Э... Она сама вам скажет, - ответил Деммет.
К тому времени, когда он добрался до гольф-клуба "Фейр оукс кантри
клаб" в пригороде Балтимора, он уже решил, как будет играть. Он больше не
мог ждать. Стратегия игры была абсолютно ясна.
- Я не оставлю никому в этом несчастном клубе никаких шансов, -
сказал доктор Деммет профессиональному игроку в гольф и поделился своей
новой идеей.
Тот внимательно выслушал и ответил:
- Безусловно, доктор Деммет, так можно закатить шар в лунку. Но где
же тут стиль, где красота игры?
- Д-да, вы, наверное, правы - мрачно согласился доктор Деммет. На сей
раз его горе было искренним.
Миссис Боулдер проснулась в три часа утра, увидела пустую кровать
мужа и только теперь отчетливо поняла, что домой он больше не придет. Она
обо всем рассказала вчера детям, и они плакали. Она договорилась о
похоронах и заплатила больше, чем позволяли ей средства, не думая ни о чем
и рискуя понести слишком большие расходы. Она сообщила брату Джона,
который известил остальных родственников, и многие уже звонили ей с
выражением соболезнования. Но только теперь она до конца ощутила горечь
утраты всем телом, всей душой и начала смиряться с мыслью о том, что Джон
уже никогда не вернется домой. И тогда ее охватила скорбь, глубокая и
неотступная.
Она хотела бы разделить ее с Джоном, как они делили все остальное с
тех пор, как поженились после окончания университета в Мэриленде. Боль
была слишком велика, чтобы переносить ее одной, а молиться она не умела.
Она стала собирать его вещи, откладывая то, что можно оставить сыну,
что мог бы взять брат Джона, и то, что пригодилось бы для Армии спасения.
В подвале она связала его лыжи, уложила теннисные ракетки и в который раз
удивилась, почему он никогда не выбрасывал старые кроссовки.
Она глядела на все эти старые, рваные кроссовки, в которых он
ежедневно пробегал по три мили с самого дня их свадьбы, кроме разве что
медового месяца, и тут неожиданная мысль ударила ее, как током.
- Отказало сердце. Не может быть, не может!
Джон не курил, редко выпивал, ежедневно занимался гимнастикой,
соблюдал диету, и никто из его родственников никогда не жаловался на