"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Детские игры (цикл Дестроер)" - читать интересную книгу автора

Австро-Венгерская империя.
- Он белый. И поэтому должен нести ответственность за преступления
всех белых против Дома Синанджу!
- Тот, кто обманывает Дом Синанджу, не жилец на этом свете.
- Обманывать можно по-разному. Платя тебе меньше, чем ты
заслуживаешь, я тебя надуваю. Но даже если я поступаю так потому, что ты
согласен работать за меньшую плату, это не перестает быть надувательством.
- Когда же такое бывало?
- Согласно вашему календарю, в восемьдесят втором году до Рождества
Христова, а в новую эру - в сто сорок седьмом, триста восемьдесят первом,
пятьсот шестьдесят втором, девятьсот четвертом, тысяча триста пятьдесят
первом, тысяча восемьсот двадцать втором и тысяча девятьсот сорок
четвертом, когда была депрессия.
- Какая депрессия? Тогда шла мировая война!
- Для Дома Синанджу это и есть депрессия. В войну полагаются на
местные таланты.
- Ничего не поделаешь, мобилизация, - молвил Римо.
Чиун принялся объяснять, что для Дома Синанджу хорошие времена - это
когда ведутся небольшие войны или ходят слухи о близкой войне, когда
общество оказывается на пороге революции и когда правители плохо спят по
ночам, терзаемые мыслями о возможных узурпаторах. Сейчас наступило именно
такое время, и он, Чиун, будучи Мастером Синанджу, просто обязан
выторговать побольше, ибо - а тут существует четкая периодичность - не за
горами свирепая война, когда на помощь призываются дилетанты, или свирепый
мир, когда никто не призывается на помощь.
- Я не возражаю против мира, папочка, против того, чтобы люди сидели
по домам, не опасаясь соседей. Я верю в такие вещи. Поэтому я и работаю на
Смитти.
- Ничего, это меня не тревожит. Ты еще повзрослеешь. Ведь ты начал
учиться всего лишь несколько лет назад.
И Чиун снова пустился в повествование о том, какой бедной была
деревня Синанджу и как из-за нехватки еды там приходилось умерщвлять
новорожденных: матери бросали младенцев в холодную воду залива... Поэтому
Синанджу и пришлось посылать своих Мастеров на чужбину - во имя спасения
детских жизней.
- Вот о чем ты должен подумать, когда тебе начинает хотеться мира, -
заключил Чиун.
- Мира не было уже больше двух тысяч лет, папочка! - возразил Римо.
- А все потому, что мы мыслим иначе, чем ты, - отвечал Чиун, для
которого обуревающая Римо жажда мира была равносильна накликанию погибели
на младенцев Синанджу. Он, Чиун, не станет больше обсуждать эту тему с
человеком, посвященным в тайны Синанджу, тем более с белым, который
остается глух к предсмертному плачу младенцев.
Ровно в три часа ночи явился доктор Харолд В. Смит - сухой, с
траурным выражением лица и горестной складкой у рта. Его серый
костюм-тройка и полосатый галстук смотрелись в туристском отеле так же,
как воспринимался бы могильный обелиск, внесенный в дом, где празднуют
день рождения.
- Рад вас видеть, Смитти. Вы прекрасно выглядите, - такими словами
встретил гостя Римо, полагавший, что это и есть прекрасный вид, поскольку