"Роберт Музиль. Мечтатели (Драма в 3-х действиях) " - читать интересную книгу автора

охвачен любопытством, ну, быть может... взволнован. Но что я говорю - новый
человек! Ведь только по случайности на Марии женился не он, а Томас.
Mepтенс (забыв о негодовании). Я думала, это вы тогда по случайности
вышли за Йоханнеса, а не за него.
Регина. Или не за Томаса, у нас это было почти все равно. Теперь же в
собственном его костюме, который он своими руками отдал, разгуливает другой
- вот уж мистика так мистика. И вообще, тут не какая-то глупая интрижка, что
берет начало с бабы; нет, тут все начинается где-то в нем самом, а потом
бурно перекидывается на женщину!.. Да! То-то и оно!.. О любви и речи никогда
нет! Телесная встреча фантазий - вот что это такое! Фантастическое
преображение... (Скользя взглядом по комнате в поисках сравнения.)
...стульев... занавесей... деревьев... А посредине - человек!
Mepтенс. Ну что вы, не надо так, успокойтесь! Доктор Томас испускает
флюиды, которые вам явно во вред. Давайте-ка перед завтраком немного
прогуляемся. (Тянет вяло упирающуюся Регину за собой. У выхода - за
разговором они снова очутились в комнате - опять останавливается.) А госпожа
Мария?
Регина. Моя сестра? Эта глупая толстая кошка выгибает спинку, когда ее
гладят.

Уходя, пропускают в дверь Горничную, которая ставит на стол поднос с
завтраком, стучится в спальню и опять выходит из комнаты; входят Томас и
Мария.

Томас (у окна, глубоко дыша). Я проснулся, хотел поговорить с тобой,
включаю свет - ты лежишь с открытым ртом, вся расслабленная...
Мария. Чудовище, почему ты меня не разбудил?

Оба принимаются заканчивать свой туалет.

Томас. Да, почему? Потому что едва не стал на колени, будто отшельник!
Ты лежала такая большая, некрасивая, безгласная. И я растрогался.
Мария. Уж и поспать спокойно нельзя.
Томас. Когда вообще не бываешь один...
Mapия. И много лет состоишь в браке: да, да, да! Право, я этого больше
не выдержу!
Томас. После стольких лет в браке и ходишь как бы все время на четырех
ногах, и дышишь в две пары легких, и каждую мысль думаешь дважды, и время
между серьезными делами вдвойне забито всякими пустяками - вот и мечтаешь
иной раз стать этакой стрелой в разреженном воздушном пространстве. И
вскакиваешь ночью, пугаясь собственного дыхания, которое только что было
ровным и спокойным - без твоего участия. Но подняться не можешь. На колени и
то по-настоящему не встаешь. Вместо этого чиркаешь спичкой. И оказывается,
рядом еще некто из плоти и крови. Именно это и есть любовь.
Мария (заткнув уши). Сил моих больше нет слушать.
Томас. Ты даже ненависти ко мне никогда не испытываешь?
Мария (сразу опуская руки). Я? Ненависти?
Томас. Да, самой настоящей ненависти. Мне было показалось, нынче утром.
Ты шла босая, несла свое тяжелое тело, а я стоял на пороге, маленький, до
боли жалкий, и моя небритая щетина, колючая и ломкая, топорщилась в дверном