"Антон Мякшин. Домой, во Тьму " - читать интересную книгу автора

Он уже пообвыкся в темноте и теперь мог видеть того, кто стоял перед
решеткой. Человек не был высок, как Топорику показалось вначале. Роста он
был среднего, но прямо и высоко держал голову, оттого вид имел несколько
надменный: тело натянуто, как тетива лука, словно на спине этого человека
что-то этакое было и это что-то он привык прятать от посторонних глаз.
Черты лица его были тонкие и резкие: подбородок выдавался далеко вперед,
длинный нос клювом загибался книзу; волосы серые, будто седые, ниспадали
ниже плеч, тяжелые и жесткие, словно иглы, они, казалось, никогда не могли
спутаться. А глаза... тут Топорик невольно подумал о том, что это лишь в
сумерках они ярко-желтые, а при свете, должно быть, совершенно прозрачны,
как стекло. А возраст незнакомца вот так сразу и не определишь... Может,
двадцать лет, а может, и сорок. Лицо безбородое, кожа на нем гладкая, как у
женщины...
Незнакомец - тело его окутывал черный плащ - скользнул по Топорику
вопрошающим взглядом и приложил палец к губам. Мальчик с готовностью отполз
подальше - в темный угол. Сердце его забилось сильнее, он не разумом, а
инстинктом, отточенным за год ночной работы на Гюйсте Волка, понимал: нужно
замереть, не двигаясь и даже не дыша, а лучше всего вообще закрыть глаза и
не смотреть на то, что сейчас произойдет. Непонятно почему, но он был
твердо уверен, что произойдет, хотя и не знал - что; но не смотреть не мог.
Незнакомец наклонился и выпрямился. В пальцах его появилась соломинка.
Держа соломинку в левой руке, правую он запустил в шевелюру, поискал там и
резко дернул. Когда он вкладывал волос в полую соломинку, Топорик углядел -
волос почти не гнулся, точно и на самом деле был очень тонкой и длинной
иглой.
После этого незнакомец двинул раскрытой ладонью в перекрестье железных
прутьев. Решетка загудела.
Тотчас послышались торопливые шаги. В коридоре заметались, разгоняя
тени, отблески факельного света. Незнакомец сунул соломинку в рот, сжал ее
губами.
Тюремщик, подбежавший к камере, был кряжист, лыс и безнос - на месте
носа, в середине круглого лица, темнел отвратительный лохматый провал.
Безносый остановился у противоположной стены широкого коридора, держа в
одной руке факел, а в другой - короткое копье с небольшим крюком под
наконечником.
- Не кричать, не шуметь, не... - бесцветно глядя сквозь решетку, начал
он гундосо, но незнакомец коротко выдохнул через соломинку, как плюнул, и
тюремщик прервался на полуслове, скосив глаза на серебряный волосок,
впившийся ему под нижнюю губу.
Топорик вжался в угол. Что сейчас будет! Безносый, защищенный
решеткой, вооруженный копьем с крюком, конечно, не снесет такого
оскорбления - и в тесной камере от его злости никуда нельзя будет деться.
Но тюремщик молчал, не двигаясь. Взгляд его потухал, за минуту потух
совсем. Тогда незнакомец - он смотрел прямо на тюремщика - медленно
наклонился. Безносый, повторяя его движение, легко сломался пополам, а
когда выпрямился, в руках его был лишь факел - копье осталось лежать на
полу.
Незнакомец поднес руку к поясу и перевернул ладонь тыльной стороной
вверх.
Тюремщик снял с пояса ключ.