"Чэнь Мяо. Неофициальная история крупного писателя " - читать интересную книгу автора

повторял одно и то же, а наутро, протрезвев, обна ружил на своих воротах
написанные углем "три с минусом", то есть "три с натяжкой".
Когда Чжуан разглядел эту цифру, он, глубоко оскорбленный, вернулся к
себе в комнату, взял ручку и еще раз переписал некогда записанные им слова
Ницше: "Я научу вас уважать сверхчеловека! Это море, кото рое поглотит все
исходящие от вас унижения".

ГЛАВА ВТОРАЯ. Всего одна фотография показывает, каким стойким и
несгибаемым должен быть настоящий герой

От ветров и дождей оскорбительная формула на воро тах скоро стерлась,
но беспощадные людские языки продолжали работать. Наш крупный писатель
постоян но слышал за спиной все те же крайне нелестные для него слова.
Особенно неприятным было то, что когда его представляли незнакомым лицам как
писателя, эти люДи не выражали к нему ни малейшего почтения. Напротив, в их
взглядах читались холодность и недо умение, означавшие примерно следующее:
"Писатель? А какие произведения он написал?" Они, казалось, не знали, что
Чжуан был одним из организаторов школь ного литературного кружка, еще до
революции написал свои первые рассказ и очерк, а о его последующих,
центральных произведениях тоже не имели понятия. Конечно, он мог только
посмеяться над этими убогими людьми, их мнение совершенно его не
интересовало, и все-таки обидно без конца слышать оскорбительные слова.
Когда люди молчали, он по выражению их лиц чувствовал, что оскорбление
только что прозвучало. Чжуан успокаивал себя изречением Ницше, но все же
трудно существовать среди унижений. "Раз здесь меня не понимают, найдется
место, где меня оценят",- думал он, и будущие успехи дружно подмигивали ему,
как бесчисленные звезды летней ночью. Решив снова "забить в гонги и
барабаны", он перебрался в другую провинцию.
Даже ангел, спустившись на землю, должен первым делом напрячь свои
мысли и мускулы, чтобы добиться удачи. Чжуан Чжун непрерывным потоком
посылал свои рукописи в одно издательство за другим, но эти рукописи так же
непрерывно возвращались. Почтальо ны, вероятно, не понимали, какие важные
вещи они пересылают, и часто отдавали их мальчишкам, играв шим за воротами,
а мальчишки стучали в дверь и на распев кричали: "Дядя Чжуан! Снова ваш
пакет!" Постепенно они начали просто орать: "Пакет!" Чжуан подозревал, что
все это нарочно подстроено, однако прямых доказательств не имел. Свой гнев
ему пришлось сосредоточить на издательствах, которые "не способны увидеть
даже гору Тайшань". Самым обидным было то, что едва он успевал запечатать и
отправить один пакет, как возвращался другой, а его нужно было вскрыть,
снова запечатать, надписать адрес и послать в третье издательство.
За всеми этими занятиями ему на глаза однажды попалась фраза Ньютона:
"Если я видел далеко, то лишь потому, что стоял на плечах гигантов". Она
заставила Чжуан Чжуна призадуматься: "Ньютон имел в виду Коперника, Бруно,
Кеплера, а мне на чьи плечи встать?" И в это время он услышал историю о том,
как видный местный литератор Вэй Цзюе вначале тоже безуспешно рассылал свои
рукописи по издательствам, где их просто засовывали в столы, а то и бросали
в корзинки для бумаг. Но когда одно из его пылких сочи нений увидел и
опубликовал в своем журнале старый писатель, вошедший в литературу еще в
период дви жения "4 мая", другие произведения Вэй Цзюе сразу стали извлекать
из письменных столов, наперебой печа тать и признавать шедеврами. Узнав эту