"Чэнь Мяо. Неофициальная история крупного писателя " - читать интересную книгу автора

Вернемся к тому вечеру, когда Чжуан Чжун букваль но вывернулся
наизнанку, демонстрируя честность и искренность. Вэй Цзюе, прищурив свои
живые глаза на худом лице, обрамленном длинными бакенбардами, смо трел на
него с некоторым сомнением, так что в какой-то момент Чжуану стало не по
себе. Но он все-таки не дрогнул и продолжал:
- Учитель Вэй, вы очень помогли мне уже в то время, когда я решил
писать, но надеюсь, что вы вдохновите меня еще сильнее, научите мыслить обра
зами...
Эти слова неожиданно оказались ключом к сердцу Вэй Цзюе. Его
прищуренные глаза вдруг широко рас крылись и заблестели:
- Правильно! Вы правильно говорите! Взаимная творческая помощь - это
самый лучший метод. Она приносит гораздо больше пользы, чем всякие доклады и
статьи о технике письма...
Чжуан Чжун тут же привстал со своего краешка стула и отвесил глубокий
поклон. Это была огромная победа, Вэй Цзюе признал его своим учеником. Такое
событие нельзя оставлять втуне, его необходимо запе чатлеть на фотографии,
как воспоминание на всю жизнь! Чжуан повторил это дважды, трижды, но Вэй
снова сощурился и молча улыбался, не давая своего согласия.
К счастью, во многих делах все зависит от персо нальной активности.
Победа часто строится на реши тельном нажиме.
Однажды, когда Вэй Цзюе прогуливался по улице, он видел Чжуан Чжуна,
который, весь сияя приветли востью, попросил его зайти в ближайшую дверь.
Вэй поднял голову и обнаружил, что перед ним фотоателье. Он терпеть не мог
фотографироваться, но был челове ком вежливым и не любил ставить других в
неловкое положение. Решив больше не сопротивляться, он зашел в ателье, сел
перед фотоаппаратом и пригласил Чжуана сесть на ту же скамью. Чжуан
испуганно вытаращил глаза и процитировал трактат Хань Юя "О наставни ке"
С тех пор каждый раз, когда Чжуан испытывал творческие муки, он бросал
взгляд на портрет настав ника - совсем как Лу Синь поступал с портретом
своего японского учителя Фудзино. Но ему, в отличие от Лу Синя, подобные
взгляды не прибавляли смелости, помогающей создавать беспощадные
произведения о так называемых "благородных мужах". Чжуан Чжун жил в мире
собственного воображения, а что это был за мир, я пока говорить не буду.
Наберись терпения, читатель, и постепенно все узнаешь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Отрицание отрицания. Чжуан Чжун выходит из колы бели и
впервые ощущает прелесть боевого искусства

Время летело стрелой, дни и месяцы мелькали, словно ткацкие челноки, и
за всеми нашими разговорами подошла весна тысяча девятьсот пятьдесят
седьмого года. Что это была за весна! То оттепель, то заморозки, "расцвет
природы", то снова "пасмурно и мрачно". Различные течения то возникали, то
исчезали, с люд происходили всякие удивительные превращения, не именно в
этой обстановке и выявлялись способност настоящих героев.
Чжуан Чжун снова сидел в кабинете Вэй Цзюе снова на краешке стула,
потому что, хотя и был его учеником уже несколько лет, обладал достаточным
умом, чтобы не задирать нос. Вместо этого он с пеной у рта излагал учителю
сюжеты всех своих произведе ний, а Вэй Цзюе послушно помогал его творческому
процессу. Чжуан пока еще не воспарил в небе и именно поэтому уважал Вэя, как
и прежде.