"Виктор Мясников. Вогульская царица " - читать интересную книгу автора

дают!
Козулин приуныл: их опередили - пещеру облазили, пенки сняли, ночь
балдели, сейчас дрыхнут в палатках, как пожарные лошади.
Крыша палатки по ту сторону кострища зияла длинной вертикальной дырой
с обвисшими внутрь краями. Перед входом валялся комом спальный мешок,
темный от напитавшей его сырости.
Елькин заглянул в одну из палаток. Там стояли окантованные
металлическим уголком ящики, чемоданы, из длинного чехла торчали какие-то
алюминиевые трубки. Еще дальше виднелись большие круглые банки, в каких
перевозят кинофильмы. Он отряхнул ладони, сплюнул:
- Киношники, едрена кочерыжка. Лопнула мошна - пропали денежки.
Козулин сунулся в другую палатку: одеяла, рюкзаки... Настроение
испортилось окончательно. Терзало обидное ощущение, что его крепко надули.
Словно на всю стипендию накупил билетов "Спринта", уверенный, что именно в
этой пачке "Волга", а там фига с маком. Он огляделся - свистнуть бы у них
что-нибудь, пусть не радуются, что Козулина нагрели. Тут Елькин показал
найденную у костра початую бутылку "Пшеничной", поплескал.
- А вот мы их без опохмелки оставим!
- Ну ты садист! - радостно откликнулся Славка, подхватывая с земли
граненый стакан, протер край о рукав куртки.
Закусывать не стали, просто подышали разинутыми ртами и, подхватив
рюкзаки, потопали по свежепроторенной тропке, мимоходом припечатав грязными
сапогами широкий лоскут мятого полиэтилена.
Тропа вывела к округлому провалу, над которым возвышалось трехногое
сооружение из свежих березовых стволов. С вершины треноги свисало на
скрученной стальной проволоке желобчатое колесо блока. В паре бревен,
лежащих поперек пещерного провала, блестели головки вколоченных скальных
крючьев. К ним карабинами крепилась узкая лесенка из стального тросика с
далеко расставленными трубчатыми перекладинками. Тут же висел страховочный
конец. Но и здесь - никого.
Небо окончательно заволокло, воздух наполнила мерзкая холодная морось.
Славка Козулин, повеселевший, немного охмелелый, пихнул в карман куртки
пачку стеариновых свечей, надел на руку ременную петлю аккумуляторного
фонаря. Таким же фонарем сверху посветил Санька Елькин, глядя, как приятель
спускается в карстовый колодец. Луч рассеивался, не освещая дна.
Сцепленные вместе две десятиметровые лесенки едва касались высокого
конуса из земли и разного лесного мусора, насыпавшегося сверху. Козулин
сбросил веревочную петлю, которой обвязывал себя для страховки, медленно
спустился по мягкому, съезжающему под ногой склону. Зажег свечу, прилепил
на камень. В луче фонаря увидел глину, испещренную рубчатыми следами сапог,
втоптанные окурки, клочки бумаги и засвеченной кинопленки. Ему нисколько не
было страшно в этом сыром мраке. Недавнее присутствие людей делало пещеру
обжитой и безопасной. Правда, их самих здесь тоже не оказалось, очевидно,
ещё с вечера все отправились в деревню, там заночевали, а теперь ждут
открытия магазина, чтобы затариться горючим. Что ж, это давало часика три
на обшаривание подземелья, и, чем черт не шутит, появлялся шанс что-нибудь
найти.
Когда огонь свечи стал едва виден, он зажег вторую, поставив таким
образом ещё один маячок. Заглянул в какой-то боковой коридор, быстро
сузившийся до непролазной щели, зря вывозив куртку в известковой сметане. В