"Виктор Мясников. Вогульская царица " - читать интересную книгу автора

сразу рассыплется. И ещё Козулин подумал, что человеческий глаз почти на
сто процентов состоит из воды и должен высыхать почти без остатка, как
плевок. Сравнение с плевком показалось ему удачным и даже захотелось
плюнуть в глаз мумии, залепить зрачок, в чьей глубине отражалась
раскаленная докрасна нить фонарной лампочки.
Он похлопал по карманам в поисках складного ножа, вспомнил, что тот
остался в рюкзаке. Тогда попробовал руками в брезентовых рукавицах
разорвать кожаную рубаху, но она не поддавалась, только с шелестом, словно
сухой песок, осыпался мелкий стеклярус.
Шальная мысль пришла в голову - подтащить находку к выходу, крикнуть
Елькину, чтобы сбросил нож, и попутно продемонстрировать свою смелость. Он
с веселым остервенением взвалил на спину труп, оказавшийся тяжелее, нежели
можно было ожидать, поместив вытянутые руки себе на плечи и придерживая их
чуть выше узловатых локтей, даже сквозь жесткие рукавицы чувствуя, что
вдоль костей в просторных рукавах протянуты округло-твердые, закаменелые
мускулы.
Фонарь болтался, прихваченный к запястью ремнем, оттягивая руку, и
желтое световое пятно маятником ходило по глине. Козулин видел, куда
ступает, а направление держал на утлый огонек свечи. В нос шибали
застарелые запахи плесневелой кожи, гнили и ещё чего-то, напоминающего
тухлую вонь торфяной жижи. Славка балдел от своего кощунства, уверенный,
что поступает абсолютно верно, как подобает настоящему мужчине, способному
вцепиться в скользкий хвост фортуны и взять её за глотку. На ходу
соображал, как распорядится добычей: монеты толкнет вместе с бусами, в
комплекте, какому-нибудь богатому собирателю древностей, а вот блямбу из-за
пазухи, буде окажется золотой, следует сдавать осторожно, лучше найти
покупателя на рынке среди "восточных людей"...
Так он шагал, стараясь не думать о мертвой вогулке, ноги которой
волоклись по глине, цепляясь за камни и раскиданные кости. Шерстяную
"менингитку" Козулин натянул ниже ушей, чтобы не так чувствовалось
прикосновение твердой, как деревяшка, головы. Он дошел до колодца, где
брезжил падавший сверху дневной свет. Здесь коптил свечной огарок с
накренившимся фитилем. Славка стал подыматься к лесенке, оскальзываясь на
прелых слежавшихся листьях. Он уже порядочно намаялся, подустал и решил
наконец свалить неудобный груз.
Сперва он не мог сообразить, почему не в состоянии сбросить с плеч
костлявые руки. Перехватил поудобнее фонарь, подсветил и закричал
срывающимся, неожиданно визгливым голосом:
- Сашка! Помоги!
Он побрел вверх по листвяно-земляной куче, шатаясь, пытаясь разомкнуть
железные удушающие объятия мертвеца. Но тонкие твердые предплечья не
подавались, все плотнее входя ему под челюсть, сдавливая горло. Петля
страховочной веревки свисала рядом с лестницей, надо было только добраться
до нее, а там Сашка спасет, вытащит из этого кошмара. Козулин попытался
ухватиться рукой, но подвернулась ступня, его повело вниз по рыхлому
склону, разворачивая боком, и в петлю попала голова мумии.
- Сашка! - истошно завыл он. - Тащи, Сашка!
Они покатились в грот, веревка резко натянулась, выворотив голову
мертвеца вбок. В то же мгновение Славка сквозь дикую боль в горле
почувствовал, как хрустнул кадык.