"Виктор Мясников. Изумруд - камень смерти " - читать интересную книгу автора

Капитан Васильев стал военным из любви к радиотехнике. Поступить в
политехнический на популярнейший радиофак сельский паренек не имел никаких
шансов, а вот в высшее военное училище зенитной артиллерии на почти такой
же радиофак конкурс был втрое меньше. Через пять лет Васильев получил
золотые лейтенантские погоны и диплом радиоинженера общесоюзного образца.
Захолустный гарнизон, рутинные дежурства, неожиданные учебные тревоги, к
которым готовились обстоятельно и заблаговременно, солдаты, все время
норовящие сачкануть, одни и те же фильмы в клубе, одобренные
политуправлением дивизии...
На седьмом году службы капитан Васильев начал пить, как и многие
другие холостые офицеры. Женатые, впрочем, тоже не отставали. Капитану уже
не хотелось поступать в академию, выбиваться в майоры и дальше в
подполковники. Ему хотелось чинить телевизоры на гражданке или, оставаясь в
рядах доблестных вооруженных сил Советского Союза, сидеть военпредом на
оборонном заводе. Вот где теплое местечко: оклад, выслуга, даже премии,
приходишь в восемь, уходишь в пять, как нормальный человек, костюмчик
гражданский, ботинки неуставные. Принимаешь у заводских какую-нибудь
локационную станцию - тумблерочками пощелкиваешь, ко всему придираешься, а
они вокруг на цыпочках шур-шур-шур...
Перестройка и разрядка внесли смуту в плотные офицерские ряды. Старики
вспоминали хрущевское сокращение: триста тысяч офицеров выкинули с толстых
пайков на гражданские харчи - полковники с семьями ютились в коммуналках и
вкалывали слесарями в шарагах. Ныли старики, а молодые офицеры, наоборот,
копили жалованье, собирались в кооператоры. Уже открывались брокерские и
прочие бизнес-курсы для демобилизованных военных интеллигентов, уже
оборотистые майоры вовсю мели со складов налево "лишнее" имущество...
Примерно в это время воин якутской национальности, оператор
радиолокационного комплекса, младший сержант Васильев в наказание за
тупость, нерадивость, сон на дежурстве, курение на боевом посту, пререкание
с офицером, неуставные отношения, неопрятный внешний вид и кучу других
провинностей получил от своего непосредственного начальника и однофамильца
капитана Васильева лопату и лом.
- Значит, траншея. От меня и до следующего столба, - капитан шоркнул
подошвой хромача по земле, обозначив полосой начало траншеи.
Труд в СССР есть, как известно, дело чести, доблести и геройства. Но и
наказывают у нас им же в виде исправительно-трудовых работ. Нетрудовые
работы, видимо, тоже существуют, но не исправляют.
Не сержантское это дело - землю копать, да с начальством не спорят.
Потребуешь уставного наказания - получишь уставную гауптвахту. Там будешь
копать, только ночевать на нарах без матраса и в свободное время заниматься
строевой. Младший сержант посмотрел вдаль, но никакого ограничительного
столба не обнаружил. Метров через пятьдесят стояла стена леса. С длиной
траншеи все было ясно.
- А глубина?
- В рост, - капитан неприязненным взглядом окинул малорослого якута и
уточнил: - В мой.
У Васильева-подчиненного хватило если не ума, так соображения не
спрашивать о ширине траншеи. Вечером глазам Васильева-начальника предстала
земляная щель не шире сорока сантиметров и длиной метра два. В ней,