"Виктор Мясников. Изумруд - камень смерти " - читать интересную книгу автора

капюшон энцефалитки, а "молнию" на вороте затянул до самого носа. Хоть и
ночь, и свет костров играет бликами и тенями, а ни к чему показывать лицо.
Но тут охранник очнулся, растрясли мужики. Открыл бессмысленные глаза,
таращился, ничего не соображая. Лицо грязное, в земле, в трухе, под носом
мокро, то ли кровь, то ли что другое. Рыба, выброшенная на берег,
вывалявшаяся в песке и пыли, на последнем издыхании ловит воздух, топорщит
плавники и хлопает жабрами, только моргать не может. Так и этот разевал рот
и хватал воздух. Постепенно соображение возвращалось к нему, и он бы
очнулся окончательно, если бы Серж не очнулся ещё раньше.
Выкрикивая ругательства, он подскочил к охраннику и от всей души
врезал ладонями по ушам. Тот сразу сник, голову повесил и, вроде, дышать
перестал. Серж решительно повернулся к работягам. Мужик в рваной телогрейке
на голом теле испуганно отпрянул, подтянул сползающее трико, забормотал:
- Вы что, мужики? Мы тут не при чем, работаем и всё...
- А где тот, который меня метелил? - наступал на него Серж. - Где эта
гнида рыжая?
- В больницу же увезли, - мужичок неподдельно удивился, мол, всем
известно, ты один такой неинформированный откуда-то выискался, но
разъяснил: - Дыра в башке - во, кулак вставить можно.
Он продемонстрировал свой кулак, в пол-головы величиной. У работяг
бывают такие непропорционально большие лапищи. Эти впридачу были черными от
навеки въевшегося мазута и металла, да ещё сейчас в земле рылись. Вовец
хмыкнул: если такой кулак в башку влезет, значит, там вместо мозгов пустота
была. Придержал слегка Сержа:
- Не заводись, мы и так тут понатворили, достаточно уже. - Обратился к
работяге: - А где евонная берданка? Если откопали, давайте сюда.
Тут же из темноты выступил другой рабочий, торопливо сунул Вовцу в
руку ружье. У того теперь в каждой руке стало по стволу. Но этот, второй,
годился только в качестве холодного оружия, типа дубины. Стальные траки
тракторных гусениц расщепили приклад, смяли казенник, а сам ствол согнулся
и стал напоминать кочергу. Осталось её только в огонь отправить, что Вовец
тут же и сделал - швырнул в ближайший костер. Тот уже прогорал, и чуть-чуть
дровишек ему не помешало бы. Теперь, освободившись от хлама, можно было
взять работягу под руку, отвести в сторонку и поговорить по душам. Вовец
повел его к полуразбитому штабелю ящиков с кернами, поинтересовался
успехами. Кто бурилой на установке? Как оценивает результаты, какие породы?
Зачем такая охрана?
Мужик легко сознался, что он бурила, а помбуром у него тот парень, что
первым начал откапывать охранника. Керн идет хороший, поймали жилу, а до
края так и не дошли пока, площадь простирания даже приблизительно не
определить. Сплошные слюдиты, по краю бериллы неплохие, а ближе к центру
изумруды. Последнюю скважину до двадцати восьми метров довели, так почти
сплошной массив - кристалл на кристалле. С этими словами бурильщик вывернул
из кармана телаги шестигранный обломок зеленого камня сантиметров пять в
диаметре, не удержался, чтобы не похвастать. Спохватился, что могут
отобрать, да поздновато, Вовец уже взял кристалл у него из ладони. Посветил
фонарем: такой только в музее увидишь, жаль, что обломок, а не целый. Грани
правильные, гладкие, скол, как и положено, раковистый. Но цвет бледноват,
светло-зеленый. В массиве смотрится, а если огранить, то никакого
впечатления не останется. Да и гранить особо нечего - трещины сплошные, а в