"Виктор Мясников. Изумруд - камень смерти " - читать интересную книгу автора

ввалилась... Не заметил, как задремал.
- Вова! Володя! - вломилась-таки. - С тобой все в порядке?
- А? Что? - дернулся спросонья, чуть воды не хлебнул. - Сколько
времени?
- Одиннадцать, - откликнулась из-за двери. - Я уже забеспокоилась,
тебя не слышно, мало ли что, выпил...
- Ты стели себе на софе, - Вовец пришел в себя, сообразил, где он и
что, - только подушки боковые скинь на пол, я на них лягу. Простыни и
прочее в тумбе у окна. А я сейчас.
Он мылся и думал: вот бы не послушала его, а раздвинула софу и
постелила обоим вместе. В конце концов он её сегодня спас, имеет право на
взаимность и благодарность. Когда вытирался, то был уже окончательно
уверен, что так и будет. Поэтому чрезвычайно удивился, увидев, что она
выполнила распоряжение: постелила на диван и на пол, на положенные в ряд
прямоугольные подушки. Но сама не легла.
- Я суп сварила. - Взглянула робко. - Может, поешь?
Вовец отрицательно помотал головой. Внутренне он испытывал обиду и
даже если бы хотел есть, наверное, отказался бы в знак протеста. Даже
раздражение появилось: приперлась, на кухне командует, а спать отдельно.
Обычный мужской эгоизм. Но ещё больше рассердился, когда она вознамерилась
лечь на пол, стала по-хозяйски подушку взбивать.
- Достаточно, дальше я сам, - прервал её работу и уселся на одеяло,
принялся стаскивать рубашку.
Валентине ничего больше не оставалось, как отправиться в ванную, чтобы
совершить вечерний женский ритуал ухода за кожей лица и рук. Когда
вернулась, Вовец уже был под одеялом. Рядом на пол поставил телефон.
Никаких звонков не ждал, так просто, на всякий случай, чтобы был под рукой.
Валентина выключила свет, стараясь не шуршать, стянула брюки, забралась на
софу и затихла. Странно, но её поведение совершенно не походило на прежнее,
как подменили девушку. Вовца этот факт весьма обнадежил, и хотя он не умел
завязывать отношений с женщинами, но чувствуя, что следует что-то сказать,
прежде чем пойти на сближение, решился:
- Да, наваляли мы глупостей, - словно обращаясь к самому себе, -
чего-то ссорились, ругались, со шпаной связались...
- Это я дура такая, а вовсе не мы вдвоем, - откликнулась Валентина. -
Хотела тебя проучить, а вышло... - вздохнула тяжко. - Извини, пожалуйста,
что все так получилось.
- А чего меня проучивать? - удивился Вовец. - Я же к тебе, вроде, не
лез и ничего худого не сделал. Мы даже познакомиться-то толком не успели,
двух слов друг другу не сказали.
- Да это ребята всё, - в голосе Валентины слышалась досада, - хотят
меня замуж выдать, да чтобы за своего, чтобы из их артели не ушла. В
прошлом году какого-то Петю откопали двухметрового, молотобойца, напели ему
всякого, мне тоже мозги давай пудрить... Придурок этот и полез со своими
клешнями. А я разозлилась, да как врежу! А он почему-то упал и прямо на
котелок! - Она засмеялась. - А там каша у костра прела, и - раздавил всё!
Представляешь?
Вовец чуть не задохнулся от смеха, представив такую сцену.
- А рис к нему прилип, аж до колен! Горячо, он скачет, как заяц.
Руками давай вытирать и тоже обжег, - как замашет! Ребята так и покатились