"Виктор Мясников. Людоеды (Утилизаторы) " - читать интересную книгу автора

Виктор Мясников

ЛЮДОЕДЫ

(УТИЛИЗАТОРЫ)


Вовец открыл глаза и ничего не увидел - темнота, ни зги. Во рту
"эскадронная конюшня", как говаривал покойный дед. Голова трещит так,
словно в виски по гвоздю-сотке заколотили, а по затылку кувалдой
шандарахнули. Желудок схватили такие спазмы, что Вовца скорчило. Ни охнуть,
ни вздохнуть. Словно какой-то невидимый во мраке садист засунул ему в
глотку свою волосатую лапу по самый локоть и теперь тискает желудок
огромной ладонью. Нет, так пить нельзя... Чтоб ещё хоть каплю? Лучше сразу
застрелиться...
Он совершенно не помнил как добрался домой. Видимо, на "автопилоте".
Спине жестко и холодно, значит, прямо на полу отключился. Давненько так не
набирался, года полтора по крайней мере...
Его замутило. Попробовал подняться и вдруг сорвался куда-то вниз, -
упал! Ничего не понимая, пощупал вокруг себя, поводил ладонями - холодный
шершавый бетон. Вовца пот прошиб - вот где оказался, в милиции. Видно,
что-то натворил спьяна, заперли в камеру. Теперь пятнадцать суток влупят за
хулиганку и весь отпуск накроется. А деньги?
Вовец сунул руку во внутренний карман. Только что жарко было, а тут
сразу похолодел - пусто в кармане. Зарплата за два месяца и отпускные - как
не бывало. И так ни хрена не платят на заводе - заказов нет, голый тариф,
так даже и этого не уберег. А, может, менты изъяли под опись, штраф вычтут
и вернут?
Но тут же приуныл Вовец: как же, вернут они, держи карман шире.
Вернут, а потом ещё навернут...
Резкий вопль разнесся под низкими сводами, раскатился эхом, загулял от
стены к стене. Кто-то кричал беспрерывно, истошно и безнадежно. Вовец
заткнул уши. И так голова разламывается, да ещё эта сволочь орет.
Вспыхнул свет, такой яркий и резкий после сплошной темноты, что Вовец
зажмурился. Когда открыл глаза, увидел яркий прямоугольник света, должно
быть, дверной проем, забранный решеткой. Значит, действительно милицейская
камера. Лучше бы не просыпался...
Крик прекратился, раздались голоса. Многократное эхо не позволяло
разобрать слова. Вовец с трудом поднялся, шатаясь, доковылял до решетки,
ухватился за нее. Впереди глухая бетонная стена, серая, ноздреватая, даже
не побелена, не то что не покрашена. До неё метра два. К низкому потолку
привешана лампочка в стеклянном колпаке и проволочном наморднике.
Близко загремело железо, лязгнул стальной запор. Вовец прижался щекой
к холодной стене, стараясь заглянуть сквозь решетку вбок, вдоль по
коридору. Он увидел высокую тележку, вроде тех, на которых в больницах
больных на операцию возят. Только эта тележка выглядела гораздо грубее:
сваренная из черных железных труб и некрашеная.
Из соседней камеры раздались беспорядочные крики. Оттуда стремительно
выскочил человек и с разбега налетел на тележку. Она с оглушительным звоном
опрокинулась, человек упал сверху и тяжко застонал.