"Виктор Мясников. Нас научили " - читать интересную книгу автора

- Где надо, разберутся, что ночью в бобровом заказнике делал. А пока
поживи маленько...

* * *

Полулежа под тощими елками в теплых, косматых, как верблюжьи горбы,
податливых кочках, они уминали холодную тушенку, по очереди выскребали
ложками последнюю банку. Сухари и курево, превративиеся в грязную липучую
массу, выбросили ещё у реки.
Васек, а правда ты МГУ бросил?
Постников разочарованно глянул в тусклый алюминий вылизанной ложки, со
вздохом сунул её в мешок.
- Было дело. С третьего раза поступил заочно на истфак, со второй
сессии бросил. Жена с тещей запилили - зачем в Москву ездишь, деньги
мотаешь, учись дома. Да и вообще... Жизнь обломала. Я в город с Севера
приехал простой, как два рубля одной бумажкой. На заводе гайки крутил. Что
с трибуны поют, всему верил. Суетился чего-то, права качал, комсоргом
заделался. А потом как самому на морду гайку навернули, чтоб не
доискивался, кому гаражи из казенного железа клепают, и все такое... Ну и
понеслось. С обеда опоздал на пару минут - брык, выговорняк и половину
премии. Наряды закрыли - чуть не должен остался. Потом месяц на стройке,
согласно колдоговора. Потом в прорыв на ширпотреб. Короче, летняя сессия
накрылась. Получка - шиш да кумыш. Жена кровь пьет - где деньги, живи как
люди... Тут я и запсиховал, чего и ждали. Заявление - хлоп! А меня в колхоз
- месяц отрабатывать, на пятьдесят процентов среднего. Там же ребята с
киностудии сенокосничали. Веселый народец. Я расчет получил и тоже на
студию осветителем. Бардак похлеще заводского, с утра уже разливают. Да мне
по фиг, главное - свобода. По стране покатался, хороших людей повидал. А
бардак везде. У нас поменьше, у них в Азии побольше. Когда Андропов порядок
начал наводить, я тут обрадовался, думал - дембельнусь, сразу за учебу. А
теперь не знаю, то ли на студию вернусь, то ли домой, на Север. Забьюсь в
тайгу на подсочку, буду книжечки почитывать да рябчиков стрелять. Катись
оно все...
Вставать не хотелось - с ночи на ногах. Лежали расслабленно, отдыхали.
Понтрягин выплюнул обкусанную травинку:
- Сталина нет. Он бы навел порядок.
- Ты прямо как моя матушка. Та на усатого просто молится. А батя
покойный, наоборот, бывало, как услышит про Сталина, так: "Жить стало
лучше, жить стало веселей - шея стала тоньше, но зато длинней!" И замолчит.
Отца у него - дед лоцманом был, иностранные суда водил - замели в тридцать
седьмом за шпионаж. Десять лет без права переписки. В сорок втором
похоронка пришла - умер в Печерлаге. А штемпель архангельский. Вот так.
Сестренка, самая маленькая, в войну с голода померла. Старшего брата в июле
сорок первого призвали, а в сентябре уже погиб под Воронежем. Всякого
нахлебались. Только что не сослали, да и куда ссылать-то из Мезени? А все
равно разметало семью по белу свету. Я для того и лез на исторический, чтоб
во всем разобраться. Хрен там! Ерундовинка-с, ошибочка малость вышла,
теоретическая, насчет борьбы классов в бесклассовом обществе. Короче,
сплошное торжество социализма - и концы в воду.
- Зато он войну выиграл, - не сдавался Понтрягин.