"Станислав Мыслиньский. Над Припятью " - читать интересную книгу авторатакое решение 21 мая. Он доложил о нем главному командованию Армии Крайовой,
но, не ожидая ответа, приказал пробиваться на север к Дывину. Местом сосредоточения назначил район Коширского Камня. Дивизия выступила, разделившись на три колонны: 33-й пехотный полк под командованием капитана Гарды, к которому присоединился конный отряд майора Иванова, колонна 50-го пехотного полка, а также штаб дивизии и тыловые подразделения. Решение о переходе дивизии на советскую сторону не было одобрено "верхушкой". Для главного командования Армии Крайовой оно означало исключение этих отрядов не только из плана "Буря", но и вообще из рядов Армии Крайовой, поскольку в районе Гадомич находилась 1-я армия Войска Польского... 22 мая майор Жегота получил срочную радиограмму. Командующий Армией Крайовой приказывал: "Со всеми силами дивизии перейти за Буг, на Люблинщину". Однако менять решение было уже поздно. И вот теперь польско-советская партизанская группировка капитана Гарды и майора Иванова общей численностью свыше семисот человек шла в сторону фронта, к Припяти, в район Ратны... * * * Уже несколько ночей подряд плелись партизаны через леса, подмокшие луга и глинистые поля, по трясине и топям. Брели, вытаскивая из болота раскисшие сапоги, размокшие башмаки или чаще всего босые ноги. Болото, заросшее скользкими, змеевидными растениями, затрудняло продвижение вперед. Водяные растения переплетались с размешанным ногами людей илом. А под водой зачастую вбок, чтобы найти лучшую дорогу. С упорством, шаг за шагом брели вперед партизаны - серые сгорбившиеся фигуры с заросшими лицами и лихорадочно пылающими, покрасневшими от недосыпания глазами. Ночи были прекрасные. Потоки лунного света заливали окрестности, превращая листья желтых кувшинок в серебряные диски, а длинные перья тростника в блестящие султаны. Кое-где среди трясины сверкал как серебро папоротник. Часто из-под ног выскакивали вспугнутые лягушки и тут же исчезали в болотной трясине. Нечем было защититься от комаров, которые лезли за ворот, в рукава гимнастерок, попадали в глаза, уши, нос, безжалостно кусали шею и щеки. - Эх, кровопийцы, словно фашисты, чтоб их... - сетовали и чертыхались партизаны, отмахиваясь от назойливых насекомых. Шли, глядя под ноги, до боли всматриваясь в темноту уставшими глазами. Время от времени кто-нибудь ронял то угрожающие, то жалобные слова... - Хоть бы этих швабов никакая зараза не минула, чтоб их черти побрали... - Ребята! Этим болотам, пожалуй, нет конца... - Тебе болота не нравятся? - иронично спрашивает кто-то. - Молись, дорогой, чтобы гитлеровцы нас не нашли... Эти болота тебя приютят и прикроют... - Тише там! Заткнитесь, болтуны, - шипит кто-то сердито - очевидно, какой-то офицер. - Ему все мешает. |
|
|