"Магдален Нэб. Невинные " - читать интересную книгу автора

восемь часов дирижер взмахнул палочкой: на лесах, поднимавшихся по фасаду
дворца Питти, застучали молотки, почти сразу их заглушил нестройный перезвон
дюжины церковных колоколов. Загудели клаксоны в первой утренней пробке,
возникшей ниже внешнего дворцового двора, где шел ремонт дороги. Взревела
пневматическая дрель.
- Инспектор Гварначча! Доброе утро!
- Ах, синьора! Утро доброе! Как поживает ваша матушка?
- Завтра ее выписывают из больницы. Но знаете, мы не можем ожидать...
Чего именно никак нельзя было ожидать, он не услышал: все потонуло в
реве дрели, и инспектор, пробормотав нечто невразумительное и неразборчивое,
стал пробираться между рядами машин к бару на другой стороне площади.
Бар был полон посетителей, которые завтракали под шипение
эспрессо-машины, распространявшей аромат свежего кофе. Три дамы в летних
нарядах, увлеченные беседой, занимали всю стойку.
- Не поймите меня неправильно. Я против нее ничего не имею. Она добра,
очаровательна, она святая - все что хотите! Но у нее же мания величия, вот
что я вам скажу!
Инспектор снял темные очки и взглянул на говорившую. Она была увешана
драгоценностями и как будто только что побывала в парикмахерской, что,
конечно же, представлялось невероятным в столь ранний час, хотя кто его
знает. Бармен поверх ее головы подал знак инспектору, что уже готовит ему
кофе.
Инспектор отодвинулся в сторону от запаха женских духов, предпочитая
ему запахи горячего джема и ванили. Может быть, виной всему оказалась
прелесть весеннего утра или то, что в последнее время он довольствовался
двумя черствыми тостами на завтрак, но он - где наша не пропадала! - угостил
себя теплой булочкой.
- Она, конечно, хочет как лучше.
- О да, конечно.
Ну и беседа! Инспектор допил свой кофе и расплатился.
Он не смог выйти из бара, потому что узкий тротуар заполонила длинная
вереница вопящих и толкающихся школьников. У женщины, которая, наоборот,
хотела войти, лопнуло терпение.
- И позволяют же им теперь озорничать! Стыд и срам!
Спрятавшись за темными очками, инспектор ничего не ответил. Если им не
озорничать в этом возрасте, то когда же? Он хорошо знал, что человека в
полицейской форме люди склонны обвинять во всем, от детской распущенности до
войны в Ираке, не говоря уж о разбитых уличных фонарях, которые, конечно,
теперь починят ввиду приближающихся выборов. Люди воспринимали его как
одного их "них", тех, кто "должен что-то с этим сделать". Он поплелся в
хвосте группы школьников, двигающихся к Гвиччардини и Понте-Веккьо. Судя по
акценту, это были северяне, наверное, школьная экскурсия... Навстречу ему по
краю тротуара шел крупный розоволицый мужчина, пробираясь между толкающимися
детьми, уворачиваясь от гудящих машин и стараясь отогнать от себя ноющую
цыганку, которая цеплялась за его одежду. Инспектор остановился, вперил свои
черные очки в цыганку, и та тут же испарилась - наверняка чтобы начать
клянчить где-то еще. Да, люди правы. Они должны что-то сделать, но что?..
Вон тот толстый мальчик, на которого его товарищи прыгают, дергая за рюкзак,
очень напоминает старшего сына инспектора, Джованни. Тото, младший, живее и
смышленее, во всем дает брату сто очков вперед. Джованни, который пошел в