"Магдален Нэб. Невинные " - читать интересную книгу автора

на витринах угловых магазинов были опущены. Из-за полузакрытых ставней
наверху доносились позывные теленовостей, выходивших в эфир в час тридцать,
бодрый перестук ножей, обрывки разговоров. Ему необходимо было прогуляться
после выпитого на десерт "Вин санто", густого и сладкого, - недаром оно
носит название "Святое вино"! - с печеньем кантуччи. На десерте настоял
Лапо. И нужно немного подумать, если можно так выразиться. А вернее -
попытаться представить... Красивая японская девушка...
Прелестное личико, как говорил Лапо, стройная фигурка, и она любила
хорошо одеваться, не вызывающе, но хорошо. В этом и была загвоздка... Она
тоже была из Токио, как и Иссино, но из состоятельной семьи среднего класса,
которая отправила ее во Флоренцию работать над докторской диссертацией по
истории искусств. Она вернулась домой через три месяца, объявила родителям,
на что в действительности потратила время, и затем вернулась против их воли
и лишившись их поддержки. Заплатив Перуцци за обучение, она в течение года
вела скромную жизнь, спала в комнате за мастерской, питалась бутербродами
прямо за верстаком или где-нибудь на площади или в парке. Со временем она
начала делать вещи для Перуцци и сумела снять маленькую квартирку. Инспектор
удивился: как она могла оставить добропорядочную семью, комфорт и свою
респектабельную интеллектуальную специальность, подходящую для девушки ее
круга? Лапо в ответ только покачал головой. Акико не желала вести жизнь,
которую выбрали для нее родители. Она всегда была сорванцом и хотела
работать руками. Семья ее очень консервативна. Старшая сестра, которую
выдали замуж за предпринимателя, томилась с двумя маленькими детьми в
роскошной загородной вилле вдали от Токио. Ее муж работал в городе и
приезжал, когда ему заблагорассудится, обычно после полуночи, до того
пьяный, что буквально выпадал из такси. Лапо считал, что Акико приняла
верное решение.
- Она хотела вырваться. Она ненавидела Токио, а здесь ей нравилось, так
почему нет? Она не просто обучалась ремеслу, она изучала бизнес. Перуцци
поставляет свои изделия в Токио, понимаете, только в один магазин. Мы все
думали, что когда-нибудь она станет заправлять мастерской - нет, не то чтобы
Перуцци собирался на пенсию, но после того приступа... ну, представляете,
что было у него на уме.
- Конечно. И ему повезло меньше вашего... то есть он бездетный? Но мне
казалось, что он упоминал как-то о сыне, однажды... когда подожгли его
машину. Да, теперь я точно вспомнил. Могу поклясться, что Лоренцини
рассказывал: именно сын Перуцци приходил к нам писать заявление для
страховой компании.
- Вполне вероятно. Он много делает для отца, вот только не учится у
него шить туфли. Он бухгалтер, и преуспевающий. Прилично зарабатывает.
Перуцци всегда краснеет от гордости, когда слышит его имя, готов следы его
целовать, потому что тот учился в университете. Вы выпьете кофе, подождете
его? Он должен вот-вот вернуться.
- Нет, нет... Я приду в другой раз. Помните, никому ни слова.
- Об этом даже не беспокойтесь.
Но что означал странный взгляд Лапо? Был ли это взгляд, говоривший:
"Ты - чужой"? Отстраняющий его взгляд? Если так, то дело будет трудным. Лапо
болтал с ним, потому что вообще любил поболтать, но он тоже был сам на себя
непохож. Он говорил приглушенным голосом.
- Вы уверены, что вы нашли именно ее? Что она не уехала? Извините...