"Магдален Нэб. Невинные " - читать интересную книгу автора

граппу. Реставратор Сантини принадлежал к другому поколению. Лапо находился
где-то посередине, но нетрудно было догадаться, к какой группе он примкнул
бы.
Его пухлая дочка, которая в задней комнате составляла в стопки тарелки,
сказала:
- Папа ушел в банк. Приходите позже, у нас сегодня рулет из
фаршированной свинины...
Позади, в теплом свете кухни, ее мать склонилась над открытой дверцей
духовки, пробуя вилкой свинину. Бабушка сидела в дальнем углу, где проводила
целые дни с тех пор, как ее напугал приключившийся с ней легкий удар, и
чистила картошку. Очистки падали в фартук ей на колени, а клубни она роняла
в корзину у своих ног. Даже в этот ранний час аромат жаркого, приправленного
розмарином, вызвал у него острый приступ голода.
- Нет-нет. Просто попросите его позвонить мне сегодня днем и передайте
ему...
Задержавшись в дверях, глядя, как серый дождь хлещет по голым
пластиковым столам, он не без удовольствия подумал: теперь, когда он с ними
поговорил, ситуация должна проясниться.
Ему еще предстоит беседовать с Перуцци. Ну как подготовишься к такому
разговору? Это все равно, что готовиться к переходу через минное поле. Надо
просто соблюдать осторожность, вот и все. И какое это теперь имеет значение?
Подумать только, позавчера он сидел здесь на солнышке с бокалом вина и забот
не ведал! Ну убита какая-то иностранка, ну и что? Ни тебе политических и
дипломатических осложнений, ни сраженных горем родителей, ни газетчиков, ни
прокурорского гнева, а один лишь злонравный обувщик.
Ссутулив плечи под тяжелыми плетьми дождя, он направился к мастерской.
Над его опущенной головой прогремел гром, предваряя его встречу с пылающим
гневом Перуцци.
Смерть Акико стала тяжелым ударом для Перуцци. Его острый взгляд
блуждал теперь бесцельно, будто заплутавшись в лабиринте. Инспектору самому
пришлось пробираться к обувщику через лабиринт, потому что того не оказалось
в мастерской. Если он так похваляется своим сыном, который за всем тут у
него успевает проследить, он ведь мог бы и не ходить в банк, как остальные?
Разве что пойти поболтать и посидеть в баре?
Но Иссино объяснил ему:
- Он магазине. Синьора ушла кофе. Сюда, пожалуста.
И вместо того чтобы выходить в непогоду, плестись сначала вдоль по
улице и поворачивать обратно на Сан-Джакопо, он, следуя наставлениям Иссино,
был вынужден пройти по сумрачной лестнице прямо и налево, потом направо, еще
раз направо и до конца, протиснуться за шкафами, открыть дверь справа и
подняться наверх. Верхний коридор был лучше освещен, чем лестница, и в
прежнее время он бы заинтересовался идущими по стенам полками, уставленными
коробками, колодками и свертками кожи. Но теперь все было по-иному, и он
брел, не задерживаясь, едва повернув голову, когда по ошибке чуть не попал в
каморку Иссино, а после чуть не вошел в шкаф. В конце концов он все-таки
нашел нужную дверь и выбрался наружу.
Женщина, работавшая в магазине, уже вернулась с перерыва, очевидно,
раньше обычного, потому что непогода все усиливалась. Когда он вошел, она
стояла на коленях среди развала туфель у ног покупательницы и бормотала
нечто утешительное. Перуцци держал в руках штабель обувных коробок и смотрел