"Магдален Нэб. Невинные " - читать интересную книгу автора

- Это сон...
- Я знаю. Я знаю, но не хочу сам подниматься наверх.
Где же японка? И как она бегает по этому гравию босиком?
- Она в своих туфлях.
- Этого не может быть. Они у нас. Она мертва.
- Она не умрет, пока не добежит до пруда. Поэтому я тащу этот цветок.
Вот почему он не видит садовника. Цветок такой большой, что скрывает
его целиком. Некоторое время они карабкались в тишине, потом садовник
произнес:
- Цветок у нее в квартире засох. Вы его не полили.
- Я не мог... У меня было много других дел.
- Другие дела могут подождать. Если не поливать цветок, то он умрет. Он
не может ждать.
- Но было уже поздно! Он уже засох! Я ничего не знал о девушке. Я не
знал об Эспозито. Почему мне никто не верит?
- Они вам верят. Вот почему они вас ждут. Нам здесь направо.
Листья лавров хлестнули его по правой щеке, поцарапав ее, но он только
сильнее прижался ею к углу спинки, чтобы не упала голова. Они свернули
налево и снова начали подниматься, но теперь было уже легче. Когда инспектор
понял, в чем причина, его сердце тяжело забилось и капли пота выступили на
лбу. Он смотрел вниз, не отрывая глаз от гравия, который плыл у него под
ногами как река. Повернуть назад, не потеряв равновесия, было бы невозможно,
и, кроме того, как он сейчас понял, за ним шли люди, они окружали его, они
кричали, они теснили его и толкали. Это, наверное, были журналисты,
прокурорские работники, попутчики из поезда...
Свет в конце дорожки вспыхнул, засверкал, посылая в него ударные волны.
Он нагнул голову еще ниже и крепко зажмурил глаза, но от света было не
укрыться, и ничто не могло остановить неумолимого скольжения вверх, к пруду.
Он задыхался, болела шея. Невзирая на все попытки удержать голову на
спинке, она скатилась вниз, так что подбородок уткнулся в грудь. Ему не
удавалось настолько вырваться из сна, чтобы изменить положение. Он знал,
что, должно быть, уже храпит, но хуже всего было то, что он чувствовал, как
в правом уголке рта собирается слюна, готовая потечь, и он не может ее
остановить.
- Он, наверное, очень устал...
- Вы пройдете?
- Да, попробую... спасибо. Извините.
Утешительные голоса. Если бы он мог, то подвинул бы левую ногу, чтобы
помочь им, но он не мог. Он хотел, чтобы они продолжали говорить, чтобы не
выпускали его из уютной полутьмы поезда, но они замолчали, а одного далекого
перестука колес было недостаточно, чтобы удержать его. По мере того как он
затихал, мир становился все ярче и вспыхивал, вспыхивал...
- Теперь вы сможете ее увидеть, если посмотрите вверх.
Он не хотел, но ему пришлось. Надо поднять голову, садовник прав. Он
совсем не дышит. Прерывисто всхрапнув, он пошевелился, и его голова
качнулась от тверди в пустоту, где ярко горел свет. Он смотрел вверх, туда,
где у горизонта кончалась усыпанная гравием дорожка, но видел вовсе не ее.
На фоне ослепительного неба выступала конная скульптура. Она всегда там
стояла, и садовник должен был это знать, раз он тут работает.
- Это она. Ни за что не пойдет шагом, все бегом.