"Магдален Нэб. Невинные " - читать интересную книгу автора

вместо того чтобы делать уроки. - Ты будешь пить здесь или отнести туда?
- Отнеси туда. Я уже заканчиваю... Газета вон там. Я еще не читала...
Прихватив газету, лежавшую на комоде возле входа рядом с сумкой Терезы
и связкой ключей, он с подносом поплелся в прохладную и тихую гостиную, где
уселся в большое кожаное кресло, чтобы поблаженствовать еще час или около
того, прежде чем настанет пора снова облачаться в форму. Кофе Терезы уже
остыл, когда она вошла в гостиную и начала, не присаживаясь, что-то ему
рассказывать.
- Ну и что ты думаешь?
- Что? А... ну, ты сама знаешь лучше. Если хочешь, я поговорю с
электриком.
- Да я не о новой люстре, я о Тото. Ладно, скажешь мне вечером. Сейчас
у меня уже нет времени на разговоры.
Он не сомневался: что бы там ни было, а она обязательно объяснит ему
все еще раз. Он не переставал ей удивляться: как у нее получается все
устроить, за всем проследить, все ему растолковывать и не сомневаться в том,
что нужно делать дальше? Откуда она все знает, в то время как он вечно сбит
с толку и полон сомнений в отношении будущего? Оставив эту неразрешимую
загадку без ответа, он дочитал статью и затем тщательно оделся для визита к
капитану Маэстренжело. Путь инспектора лежал в полицейское управление,
находившееся за рекой, на виа Борго-Оньиссанти.
Капитан был чем-то озабочен.
- У меня срочный звонок. Нет, вы располагайтесь, - он махнул рукой в
сторону черного кожаного дивана, и инспектор прошел и уселся там, пристроив
свою форменную фуражку на колено. Вошедший карабинер поставил перед ним на
низкий столик поднос с кофе.
- Пепельница нужна?
- Нет.
Пепельница исчезла. Одно из высоких окон было приоткрыто, и муслиновая
занавеска покачивалась от слабого полуденного ветерка. Инспектор ждал,
глядя, как пылинки медленно плавают в луче солнца, гревшего ковер у его ног.
Потом его взгляд переместился на темные картины, висевшие по стенам, которые
попали сюда из-за нехватки места в музее. Капитан говорил по телефону так
сдержанно и почтительно, что человек, не знавший его, мог бы подумать, что
он разговаривает с самим президентом Италии. Но инспектору, давно с ним
знакомому, было хорошо известно, что в такой же манере капитан говорит и с
самыми младшими из своих карабинеров. За это Гварначча его и любил: за тихую
вежливость, порядочность и серьезность. Единственное, чего он терпеть не
мог - хотя и не вполне понимал почему, - так это когда его жена начинала
расписывать, какой капитан красавец. "Нет, нет... Это не так. Нет. Он
хороший человек, но..." - "Ему так идет форма и у него такие красивые
руки". - "Руки?"
- Не вставайте. - Одна из капитановых красивых рук, загорелая и
длиннопалая, схватила руку инспектора. Капитан сел и стал разливать густой
кофе в крохотные чашки с золотыми ободками. - Так, значит, вы распутали то
дело?
- О да, это было легко. Синьора оказалась права. Вам не пришлют такой
счет за электричество, если вы уезжали в Прованс или... куда там... в
Мексику на семь месяцев. Нет, я даже не сомневался, что это проделки тех
молодцов с соседней площадки. Мне два раза пришлось к ним заходить. В первый