"Владимир Набоков. Королек" - читать интересную книгу автора

Еще раз: мир будет потен и сыт. Бездельникам, паразитам и
музыкантам вход воспрещен. Пока сердце качает кровь, нужно
жить, черт возьми. Густав вот уже два года Копил деньги, чтобы
жениться на Анне, купить буфет, ковер.
По вечерам раза три в неделю она приходила - дебелая,
полные руки, широкая переносица в веснушках, свинцовая тень под
глазами, раздвинутые зубы, из которых один к тому же выбит.
Втроем дули пиво. Она поднимала к затылку голые руки, показывая
блестящее рыжее оперение под мышками, и, закинув голову, так
разевала рот, что было видно все небо и язычок гортани, похожий
на гузок вареной курицы. Обоим братьям был по вкусу ее
анатомический смех, они усердно щекотали ее. Днем, пока брат
был на работе, Антон сидел в дружественном кабаке или валялся
среди одуванчиков на холодной и яркой еще траве на берегу
канала и следил с завистью, как громкие молодцы грузят уголь на
баржу, или бессмысленно смотрел вверх, в праздное голубое небо,
навевающее сон. Но вот,- что-то в налаженной жизни братьев
заскочило.
Еще тогда, когда Романтовский вкатывал тележку во двор,
он возбудил в них и раздражение и любопытство. Безошибочным
своим нюхом они почуяли: этот - не как все. Обыкновенный
смертный ничего бы такого на первый взгляд в Романтовском не
увидал, но братья увидали. Он, например, ходил не как все:
ступая, особенно приподнимался на упругой подошве: ступит и
взлетит, точно на каждом шагу была возможность разглядеть нечто
незаурядное поверх заурядных голов. Был он что называется
дылда, с бледным востроносым лицом и ужасно беспокойными
глазами. Из коротких рукавов двубортного пиджака с какой-то
назойливой и никчемной очевидностью (вот и мы, что нам делать?)
вылезали долгие кисти рук. Уходил он и приходил в
неопределенные часы. В один из первых же дней Антон видел, как
он стоит у книжного лотка и приценивается, или даже купил, ибо
торговец проворно побил одну книжку о другую - пыльные - и
зашел с ними за лоток. Выяснились и другие причуды: свет горит
почти всю ночь; необщителен. Раздается голос Антона:
- Этот франт зазнается. Надо бы посмотреть на него
поближе.
- Я ему продам трубку,- сказал Густав. Туманное
происхождение трубки. Ее как-то принесла Анна, но братья
признавали только цигарки. Дорогая, еще необкуренная, с полым
вставным стерженьком в прямом мундштуке. К ней - замшевый
чехольчик.
- Кто там? Что вам нужно? - спросил Романтовский через
дверь.
- Соседи, соседи,- ответил Густав басом. И соседи вошли,
жадно озираясь. На столе обрубок колбасы на бумажке и стопка
криво сложенных книг - одна раскрыта на картинке:
многопарусные корабли и сверху в углу летящий младенец с
надутыми щеками.
- Давайте знакомиться,- сказали братья.- Живем бок о