"Владимир Набоков. Пьесы в прозе" - читать интересную книгу автора

Трощейкин.
Мне все равно. Аб-со-лютно. Не хочу даже об этом думать. Купи что
хочешь. Купи, скажем, земляничный торт... И побольше апельсинов, этих,
знаешь, кислых, но красных: это сразу озаряет весь стол. Шампанское есть, а
конфеты принесут гости.

Любовь.
Интересно, где взять в августе апельсинов? Между прочим, вот все, что у
нас есть в смысле денег. В мясной должны... Марфе должны... Не вижу, как
дотянем до следующей получки.

Трощейкин.
Повторяю, мне решительно все равно. Скучно, Люба, тоска! Мы с тобой
шестой год киснем в этом сугубо провинциальном городке, где я, кажется,
перемалевал всех отцов семейства, всех гулящих женок, всех дантистов, всех
гинекологов. Положение становится парадоксальным, если не попросту сальным.
Кстати, знаешь, я опять на днях применил мой метод двойного портрета.
Чертовски забавно. Под шумок написал Баумгартена сразу в двух видах --
почтенным старцем, как он того хотел, а на другом холсте, как хотел того я,
-- с лиловой мордой, с бронзовым брюхом, в грозовых облаках, но второго,
конечно, я ему не показал, а подарил Куприкову. Когда у меня наберется с
двадцать таких побочных продуктов, я их выставлю.

Любовь.
У всех твоих планов есть одна замечательная особенность: они всегда как
полуоткрытые двери, и захлопываются от первого ветра.

Трощейкин.
Ах, скажите, пожалуйста! Ах, как мы все это умеем хорошо подметить да
выразить!.. Ну, если бы это было так, то мы бы с тобой, матушка, давно
подохли с голода.

Любовь.
А этой "торговки" я тебе не прощу.

Трощейкин.
Мы начинаем утро с брани, что невыразимо скучно. Сегодня я нарочно
встал раньше, чтобы кое-что доделать, кое-что начать. Приятно... У меня от
твоего настроения пропала всякая охота работать. Можешь радоваться.

Любовь.
Ты лучше подумай, с чего сегодня началось. Нет, Алеша, так дольше
невозможно... Тебе все кажется, что время, как говорится, врачует, а я знаю,
что это только паллиатив, если не шарлатанство. Я ничего не могу забыть, а
ты ничего не хочешь вспомнить. Если я вижу игрушку и при этом поминаю моего
маленького, тебе делается скучно, досадно, потому что ты условился сам с
собой, что прошло три года и пора забыть. А может быть... Бог тебя знает,
может быть, тебе и нечего забывать.