"Владимир Набоков. Событие" - читать интересную книгу автора

ТРОЩЕЙКИН:

А все-таки это так. Во-первых, у меня всегда сердцебиение, когда
полнолуние. И вот тут опять покалывало, - я не понимаю, что это такое... И
всякие мысли... глаза закрыты, а такая карусель красок, что с ума сойти.
Люба, улыбнись, голуба.


ЛЮБОВЬ:

Оставь меня.
ТРОЩЕЙКИН: (на авансцене).
Слушай, малютка, я тебе расскажу, что я ночью задумал... По-моему,
довольно гениально. Написать такую штуку, - вот представь себе... Этой стены
как бы нет, а темный провал... и как бы, значит, публика в туманном театре,
ряды, ряды... сидят и смотрят на меня. Причем все это лица людей, которых я
знаю или прежде знал и которые теперь смотрят на мою жизнь. Кто с
любопытством, кто с досадой, кто с удовольствием. А тот с завистью, а эта с
сожалением. Вот так сидят передо мной - такие бледновато-чудные в полутьме.
Тут и мои покойные родители, и старые враги, и твой этот тип с револьвером,
и друзья детства, конечно, и женщины, женщины - все те, о которых я
рассказывал тебе - Нина, Ада, Катюша, другая Нина, Маргарита Гофман, бедная
Оленька, - все... Тебе нравится?


ЛЮБОВЬ:

Почем я знаю? Напиши, тогда я увижу.


ТРОЩЕЙКИН:

А может быть - вздор. Так, мелькнуло в полубреду - суррогат бессонницы,
клиническая живопись... Пускай будет опять стена.


ЛЮБОВЬ:

Сегодня к чаю придет человек семь. Ты бы посоветовал, что купить.
ТРОЩЕЙКИН: (сел и держит перед собой, упирая его в колено, эскиз углем,
который рассматривает, а потом подправляет). Скучная история. Кто да кто?


ЛЮБОВЬ:

Я сейчас тоже буду перечислять: во-первых, его писательское
величество, - не знаю, почему мама непременно хотела, чтоб он ее удостоил
приходом; никогда у нас не бывал, и говорят, неприятен, заносчив...