"И.М.Нахов. Философия киников " - читать интересную книгу автора

общественного сознания древности. Почему же идеологию социальных низов ищут
только на задворках общественной мысли - в кладбищенской тиши или в столь
значимой, но иллюзорной сфере сознания, как религия?* Ведь существует еще
принципиальная возможность искать ее среди многочисленных философских учений
древности, почему же не использовать эту возможность?

Конечно, наиболее угнетенный класс непосредственных производителей,
античности - рабы, обладая стихийным и аморфным, но в закатную пору формации
достаточно определенным классовым самосознанием (что убедительнее всего
обнаруживалось в периоды восстаний), был не в состоянии создать стройное и
последовательно-системное мировоззрение, передовую идеологию, завершающуюся
положительной философской системой. Рабы представляли колоссальную
негативную силу, в которой постоянно росли и крепли критические и
разрушительные тенденции по отношению ко всем установлениям и завоеваниям
рабовладельческой цивилизации, что порой вступало в противоречие с
общечеловеческим прогрессом.

Мысли и эмоции угнетенных направлены прежде всего против угнетателей,
поэтому психологическим лейтмотивом такого социально-"прямолинейно"
мыслящего класса, как рабы, являлась всепоглощающая ненависть к
поработителям, преобладавшая на всех фазах истории античности: среди рабов
"должна была еще по большей части сохраняться живая, хотя внешне бессильная,
ненависть против условий их жизни",- говорил Энгельс*. Ленин считал
классовую ненависть одной из движущих сил революции: "Эта ненависть
представителя угнетенных и эксплуатируемых масс есть поистине "начало всякой
премудрости", основа всякого социалистического и коммунистического движения
и его успехов"*. Все обуревавшие рабов чувства с особой силой прорывались в
дни восстаний, когда оставался единственный выбор: свобода или смерть.
Однако не рабам было суждено построить на земле новое справедливое общество.
Подобно революционным крестьянам эпохи феодализма, они не являлись
носителями исторически более прогрессивного способа производства. У рабов,
как класса, не было будущего. Их историческая миссия заключалась в
разрушении рабовладельческого строя и в расчистке пути для следующей
формации, а не в созидании принципиально нового общества на той же
экономической базе. С этой точки зрения, рабы были не в силах создать своей
позитивной философии. Даже в ходе открытой классовой борьбы они не могли
выработать четкой программы, ясно видеть перспективы и цели, хотя отлично
сознавали необходимость перемен. Все пронизывал протест, проявляющийся в
побуждениях и поступках, прямо противоположных ценностям и нормам,
определявшим все социальное поведение рабовладельцев. Идеалы рабов были
утопическими, практически недосягаемыми, формы идеологии - знакомо
привычными, вожделенные политические порядки отдавали рутиной, ибо
находились в прошлом, виделись как восстановление того, что было до
порабощения, даже с "рабскими" царями, и только в редких случаях отдельные
группы привилегированных рабов надеялись на "благодеяния" господ.

Правда, социальные утопии рабов и трудящихся свободных зиждились совсем
на иных условиях, чем рабовладельческие,- они отрицали социальные
привилегии, требовали свободы и равенства, постулировали необходимость
всеобщего труда как блага, а не всеобщую праздность. Часто в этих утопиях