"Д'Арси Найленд. Ширали " - читать интересную книгу автора

Д'Арси Найленд

Ширали

Жил-был на свете человек. Звали его Маколи, и он нес свой крест. Он
попирал Австралию ногами, только делал это на свой лад, единственно
доступным ему способом. Башмаки его вздымали пыль ее дорог, а тело нарушало
покой ее вод. И черные и красные линии на географических картах не раз
пересекались с его путями. Он разводил костер в тысячах мест и спал на
берегу рек. Следы его зарастали травой, но, возвратившись, он всегда их
отыскивал.
Он был нагружен двойным бременем, одно из них ходячее, в лопоухой
соломенной шляпе. Это бремя главным образом и отличало его от всех тех, кто
бродил вслед за солнцем по дорогам в поисках куска хлеба. Одних сопровождали
собаки. Других - лошади. Третьих - женщины. То есть либо друзья, либо
попутчики, более или менее полезные. У Маколи было иначе: с ним шел ребенок
и шел по той единственной причине, что Маколи не мог от него избавиться.
Говорят, он увел ребенка из города, когда тому было всего три с
половиной года, увел далеко и таскал его то на руках, то под мышкой, то в
мешке из-под сахара, который вешал себе на грудь в противовес свэгу на
спине. Все это сущая правда. Он носил ребенка и теперь - ведь прошло всего
полгода, - но уже гораздо реже, потому что малыш научился ходить, и Маколи,
хоть и негодуя, начал приноравливать свои переходы к его возможностям. Порой
он входил в город со спящим ребенком на руках. Голова малыша покоилась у
него на плече, подпрыгивая в такт шагам: мир для него не существовал. А
порой ребенок устало тащился рядом, и разница в росте двух спутников смешила
всех.
Куда бы ни шел Маколи, ребенок шагал рядом. Воистину бремя. То, что он
нес на спине, и сравниться не могло с этим. То бремя, когда он взваливал его
себе на спину и закреплял ремнями на своих крутых плечах, лежало тихо и его
не беспокоило. Есть оно не просило. Вторую постель стелить для него не
требовалось. И если Маколи опускал его на землю, то оно оставалось на месте.
Его не нужно было мыть и причесывать. Застегивать на нем пуговицы. Из-за
него никогда не приходилось замедлять шаг.

В тот день Маколи опять пребывал в дурном настроении. В Беллате делать
было нечего. Выйдя из лавки, он остановился в тени крыльца и стал свертывать
сигарету. Это был самоуверенный человек лет тридцати пяти, могучего
телосложения, приземистый и плотный. Лоб его - так рельсы пересекаются
шпалами - пересекали глубокие борозды. Широкополая шляпа затеняла его лицо,
оберегая от жгучего солнца. У него были огромные руки.
Взвалив свэг на плечо, он сошел с крыльца и, прищурившись, всмотрелся в
темный проем лавки.
- Эй ты, пошли, - позвал он таким тоном, каким обычно кличут собаку.
Из лавки не спеша появился ребенок, но, увидев, что Маколи уже двинулся
в путь, заторопился и нагнал его.
- Посмотри, что мне дали, папа.
Маколи бросил взгляд на коричневый бумажный фунтик, полный засохших
леденцов, утративших вкус и цвет от долгого хранения, а потом на сияющие
темно-карие глаза и тугую щеку.