"Д'Арси Найленд. Ширали " - читать интересную книгу автора

- Это гусеница.
- Она кусается?
- Нет. Но если ты будешь поднимать все, что видишь, кто-нибудь тебя
укусит.
- Можно я оставлю ее у себя?
- Как хочешь.
Глаза девочки засветились от удовольствия. Она обхватила его шею
ручонками и крепко поцеловала его в шляпу.
- Спасибо, папа, ты хороший.
- Ладно, ладно, - проворчал он. - Садись есть.
Он бросил щепотку чая в кипящую воду, снял котелок с огня, подхватив
проволочной вилкой за ручку, и поставил у своих ног. Девочка ела жадно,
рассеянно глядя, как кувыркаются чаинки.
- Чем ее кормят?
- Кого?
- Гусеницу. Она ест хлеб?
- Листья она ест.
Маколи налил в кружки принявший цвет патоки чай. Положил в него сахар.
Не спеша стал отхлебывать. Девочка ждала, пока ее чай остынет. Она спрятала
гусеницу в карман своего комбинезона и время от времени оттопыривала карман,
желая убедиться, что гусеница еще там.

Пока они сидели и ели под лучами жаркого солнца, окруженные роем мух,
которые прилетели за своей долей, на ведущей с запада дороге появился
сгорбленный пожилой человек. Маколи сразу понял, кто он: бродяга, такой же,
как он сам, только с равнин.
- Добрый день вам.
- Добрый день.
- Жарко сегодня.
- Да, не холодно.
Старик опустил на землю свой свэг и почесал вспотевшую под шляпой
голову. Шляпа дернулась, но не упала. Он был похож на копченую рыбу, сухую,
сморщенную и коричневую. Башмаки его были цвета засохшей коровьей лепешки.
Полосатые брюки, на которых полоски, шириной в карандаш, местами совсем
стерлись, давно приняли форму ног и обвисли. Они держались только на бедрах.
На коленях образовались мешки. Ремень с большой пряжкой, предназначенный для
того, чтобы держать брюки, опоясывал живот, служа лишь украшением для серой
шерстяной рубашки. Из-под шляпы выбивались седоватые волосы.
Маколи решил позволить старику проявить инициативу. Пусть покажет себя.
В свое время он видел множество таких "равнинных индюков", как их называли.
Он хлебнул с ними горя, вернее, это они хлебнули горя с ним. Ни с одним из
них он не ладил. Виной тому был их профиль. Эти индюки не любили таких, как
он, "бродяг с холмов", относились к ним с презрением и ненавидели их
холмистую страну. Никогда не приходили на помощь. Они держались кланом, сами
по себе.
Они бродили только по равнине, ходили по дорогам и тропам, проложенным
между овцеводческими и зерноводческими фермами, вновь и вновь по одним и тем
же местам. Они ходили от фермы к ферме во время стрижки овец, дважды в день
обедали, набивали едой заплечные мешки и шли к следующей ферме. А если во
время их путешествия по равнине стрижка овец была уже завершена, они все