"Анатолий Найман. Сэр " - читать интересную книгу автора

Анатолий Найман

Сэр


...удовольствия от внезапного удивления вскоре исчерпываются, и разум
может только покоиться на устойчивости достоверного.

Д-р Сэмюэл Джонсон


Анекдот и живописность - путь к правде - которая сама по себе только
путь... Комментарий к документу неверен уже потому, что неверен сам документ
как таковой, т. е. факт, лишенный жизни.

Морис Бланшо


Глава I

Первое время я слышал об этом человеке в разговорах, которые внезапно и
именно когда речь заходила о нем исключали меня из общей беседы.
Заговаривала о нем всегда и только Ахматова, всегда легко, забавно,
достаточно весело, чуть-чуть иронически, всегда как будто по ходу разговора,
как будто кстати, как будто иллюстрируя разговор какой-то его репликой,
высказыванием, поступком, короче говоря, им. Нина, вдруг обращалась она к
приятельнице, это напоминает мне, как сэр... Или: Лида, вы сказали, ваш отец
получил письмо из Оксфорда - как там наш сэр?.. Или: Любочка, я вам еще не
хвасталась: мне привезли привет от Саломеи, прямо из Лондона,- сэр в своем
репертуаре...
И приятельницы понимающе и, как разделяющие ее секрет, улыбались, как
будто подтверждали, что сэр, точно, в своем репертуаре, а главное, что это
не розыгрыш и не сказка, а есть где-то реальный сэр, такого-то возраста, с
такими-то манерами, по такому-то адресу. Иногда он назывался лорд.
При всей реальности его существования, и уже когда она напрямую
говорила со мной о нем, и уже когда я знал все подробности истории, которую
знает сейчас любой, кто читал самую общую биографию хотя бы одного из них,
он при ее жизни так и оставался для меня немного персонажем из Вальтера
Скотта, немного из
Ивлина Во. Немного даже из Шекспира - такой специальный "сэр", словно
бы каким-то боком принадлежавший компании или, шире, окружению Генриха IV в
первой части, а еще больше во второй, а заодно и обществу в "Венецианском
купце" - потому что сэр был еще и еврей. И объяснялось это вовсе не моим
воображением, или литературностью, или романтическим складом натуры, если бы
я таковыми обладал, а тем, что раз и навсегда этот человек был помещен ею в
реальность, стоявшую за той, которую видели все, и
Ахматова лучше всех. Адрес адресом, и возраст возрастом, и титул
титулом, но та реальность, которую видел он, и все, и она лучше всех, была
для нее еще и поводом, а может быть, и единственно только поводом для
другой, ее собственной, где быть "сэром", а особенно "лордом" - значит то,