"Анатолий Найман. Мемуарр" - читать интересную книгу автора

Анатолий Найман

Мемуарр


I

Мой восьмилетний внук стоит посреди лужайки между яблонями, шагах в
двадцати против моего окна, и жарко разговаривает с пустым местом. В руках у
него палка, иногда он наносит ею удары шпажные, иногда сабельные, до меня
долетает "получай!". Иногда, судя по жестикуляции свободной руки, переходит
на доверительные убеждения, похожие на "как же ты, дружище, не понимаешь?".
Пораженный неблагородством, вскидывает ко лбу ладонь - "как можно?". Но
терпение и дружеская проникновенность быстро лопаются, следует: в таком
случае - получай!
Мне уже порядочно времени не хочется продолжать то, что я делал на
клавиатуре и экране компьютера, поэтому растворяю окно пошире и вслушиваюсь.
"Думаешь, негодяй, я позволю тебе издеваться над людьми? - говорит внук. -
Думаешь, ты пират и от тебя нет защиты? Получай! Повезло тебе, что мой
дедушка ленивый и ничего не умеет. А то уже в прошлом году я имел бы лук и
поразил тебя с дальнего расстояния".
Лжец! Вот уж кто я не, это лентяй. И что значит "ничего не умеет"? Чего
не умею, а что и умею. Дверной замок на веранде, например, врезал,
электропроводку на веранду протянул, по науке, через распаечную коробку,
вывел на патрон. Что-то еще. Но, конечно, он прав по существу: дедушка я так
себе. Лук с самого начала не пошел, орешина была выбрана слишком толстая,
почти не гнулась, я подумал, что кряхтеть над ним много, а будет ли
стрелять? Сосед стал давать советы, настроение упало. А главное, быть
дедушкой - это труд, это выполнение многих статей кодекса. Передать его тебе
может только твой дедушка, а не передаст - составляй сам - из книг, из
наблюдений. И, что хуже всего, втягивай себя в соображения, а в них, сквозь
каждое, продета жилка абстракции, от которой вкус во рту, как лизать медную
проволоку.
Одного деда у меня не было от рождения. Рано умер, в Первую мировую.
Дома говорили об этом недомолвками, но что не на фронте, а скрываясь от
мобилизации, так ли, сяк ли прозвучало. Куда ему воевать: шестеро детей,
еврей из захолустья. Перебегал от родственника к родственнику, и инфаркт.
Лет, выходило, в сорок.
Второго я видел, мне тогда исполнилось пять. Мама специально повезла в
Ригу, показать меня и брата семье. На какой-то день гостевания - война, мы
чудом удрали, их немцы всех расстреляли.
Не затем деды как институт существуют, чтобы их у детей, у подростков
не было. Вон американская литература полна дедами и внуками. Рабочий
механизм семьи - и прозы: дед бьет из ружья ястреба, падающего на цыплят,
учит мальчика, как правильно целиться, сажает к себе на лошадь, показывает,
как рубить дерево. Американская живопись, не говоря уже фотография:
обязательно высокий худой старик и мальчик, вокруг лето, и они вдвоем в
темном дверном пролете.
Однако не прошло и шестидесяти, а может, семидесяти (с чего считать)
лет, пробел заполнился сам собой, причем по максимуму. Всем дедам дед