"Карен Налбандян. Возвращение в Арканар " - читать интересную книгу автора

Как ты ему ответишь?"

Антон закрыл тетрадь в легком ошеломлении и полез в прилагающуюся
информацию. "Архив Министерства Охраны, Арканар, - прочитал он, - дневник
донны Оканы"
И тогда накатило чувство огромного стыда.
"Мы убили ее. Рэба ведь пытал и убил ее не из ревности. Просто ему
необходимо было совершенно точно знать, что один его знакомый кавалер -
вовсе не такой повеса, каким хочет казаться. А значит, девушка этого самого
кавалера вовсе не игрушка, а рычаг, за который упомянутым кавалером можно
крутить как угодно.
А теперь мы еще и ограбили их. Эта книга обречена годами пылиться в
запасниках Института, и навсегда выпасть из истории Арканара".

Дверь операторской распахнулась с треском.

- Дон Румата явились. Громовержец хренов, - сообщил кто-то, не особо
понижая голос.

Антон проглотил и это. Его внутренний голос давно уже выдавал
относительно своего хозяина одно хамство. Ничего удивительного, учитывая,
как относятся к тебе люди, которых ты любишь и уважаешь. В конце концов
именно они - то зеркало, в котором ты видишь себя. Так что мнение операторов
уже ничего изменить не могло.
Антон был красноречив, как Демосфен. Он рассказал им о добром веселом
бароне Пампе, изложил свой анализ, предложил выходы. Собственно, просил он
одного - пары минут односторонней связи на барона.
"А еще - он мой друг". Когда он закончил, повисла тишина.
"Неужели прониклись?", - Антон лихорадочно прогонял текст
предупреждения, чтобы вышло максимально кратко, убедительно и информативно.
Дабы, услышав в буквальном смысле голос с неба, барон не валился ниц, а
начинал действовать.

- Н-да... Громовержец...

Потом у благородного дона Руматы поинтересовались, известно ли
поименованному дону, где он находится? Что место это называется Институтом
Экспериментальной Истории и находится на Земле, а не в этом, как его,
Икающем лесу. И куда со своими предложениями благородный дон мог бы
обратиться. Причем "благородный дон " в их устах звучало чем-то вроде "сукин
сын".
На сей раз осатанели оба - и благородный дон, и сотрудник Института. И
за меньшее в Арканаре раскладывали напополам. Чудовищным усилием воли
сдержался.
Молча встал, не говоря не слова, двинулся к выходу, все еще сжимая в
руках тетрадь в кожаном переплете.
Подбитой птицей метнулся навстречу Пашка:

- Тошка! Ты куда?! Что это с тобой? Подожди, я на минутку к дяде Саше,
выйду - поговорим.