"Александр Насибов. Майор разведки " - читать интересную книгу автора

спасли с опасностью для жизни ценности и дела, вывезенные из ГубЧК".

Это произошло в конце мая 1919 года. Только-только начала налаживаться
жизнь в Херсоне. И вот обстановка снова осложнилась. Подняли мятеж эсеры и
белогвардейцы. Восстало кулачье из окрестных сел. На подмогу мятежникам
устремились бандитские отряды. А в Херсоне и поблизости в то время не было
частей Красной Армии. И советскому активу, горстке чекистов и другим
защитникам города пришлось временно его оставить.
Последними уходили чекисты. Старенький катер доставил их к населенному
пункту Алешки. Здесь начинался лес.
Председатель ГубЧК Иван Багненко отдал приказ: сотрудники разбиваются
на мелкие группы, чтобы легче было просочиться сквозь бандитские заслоны и
выйти на соединение с Красной Армией.
Вскоре исчезла в лесу последняя группа чекистов. Багненко обернулся к
своей помощнице Маше Фортус. Она держала в руках большую, тяжелую сумку. На
земле, возле ног молодой женщины, лежали мешки. В них были архивы и наиболее
важные следственные дела ЧК. Сумка же была набита золотом и бриллиантами -
чекисты конфисковали все это у городской буржуазии.
Теперь, когда Багненко и Маша остались одни, следовало подумать о том,
чтобы спрятать имущество. Не то чтобы он не доверял своим товарищам. Просто
считал, что тайна, о которой знают многие, перестает быть тайной...
Мешки закопали под приметным деревом. Неподалеку зарыли и свои
собственные документы. Взамен Маша заполнила бланки предусмотрительно
захваченных с собой эсеровских удостоверений. Теперь чекист Багненко стал
учителем, Маша - его женой.
Ну, а что делать с сокровищами? Тоже запрятать? Нет, золото и
драгоценности - это хлеб, винтовки, патроны для Красной Армии, ведущей
тяжелые бои с интервентами и контрреволюцией. Их нельзя зарыть до времени -
они должны служить Советской власти немедленно, сейчас.
Как же поступить? Нести сумку открыто в руках? Но в любую минуту их
может задержать и обыскать одна из орудовавших тогда на Украине банд.
Маша взяла сумку, ушла с ней в кусты.
Когда она вернулась, Багненко удивленно наморщил лоб. Перед ним стояла
баба с уродливо вспухшим животом. Этакая туповатая, ко всему равнодушная
беременная молодуха.
- Ну, - сказала Маша, - как считаешь?
- Вообще похоже, - Багненко был в нерешительности, не знал, что и
думать. - Однако первый же обыск...
- Будем надеяться, что до этого не дойдет.

Ночью они вышли из леса и двинулись прямиком через степь, избегая
дорог, старательно обходя хутора и селения.
Так они шли девять ночей - на юг, к Крыму.
У них почти не было пищи. Сутками они не могли раздобыть воды, чтобы
утолить жажду.
А сумка с золотом и бриллиантами, которую Маша не снимала ни на минуту,
уже давно в кровь натерла кожу. На привалах, когда час-другой можно было
побыть в неподвижности, сумка присыхала к телу. Стоило встать на ноги,
сделать шаг, как боль когтями вонзалась в живот, в бока, и тогда трудно было
не закричать, не упасть...