"Яков Наумов, Андрей Яковлев. Схватка с Оборотнем" - читать интересную книгу автора

- Аверкии Владимир Семенович, - подрагивающим голосом сказал
вошедший. - Я туда попал?
- Туда, - заверил офицер. - Садитесь, Владимир Семенович. У меня к вам
один вопрос...
- Нет, позвольте... - сказал Аверкин, преисполняясь негодованием. -
Позвольте мне выразить возмущение. Я работаю... У меня рабочий день, и
вдруг...
- Владимир Семенович, бывают такие моменты, вынужден был вас оторвать.
Извините. Перейдем к делу. Знали ли вы бухгалтера совхоза "Октябрьский"
Константина Семеновича Рогачева?
Аверкин побагровел и стал похож на странную большеголовую,
нахохлившуюся птицу. Он закрутил головой и вдруг сказал тонким голосом:
- Товарищ, не знаю, как назвать... товарищ майор, извольте быть
откровенным: в чем меня обвиняют?
- Ни в чем не обвиняют, - сказал Луганов, - просто хотим знать, были ли
вы знакомы с ним.
- А если был, то я уже преступник? Если Рогачев запутал там финансовую
отчетность, то я уже виноват? - закричал со слезами в голосе Аверкин.
- Откуда вы знаете, что он запутал отчетность?
- А если нет, за что вы меня терзаете?
- Одну минуту...
Майор задумался, потом извинился и вышел из комнаты. Через пять минут
он вернулся.
- Так вы считаете, что Рогачев был плохой бухгалтер? - спросил он,
садясь.
Аверкин немного отдышался. Теперь его одутловатые щеки немолодого и не
совсем здорового человека побледнели еще больше.
- Откуда вы знаете, что Рогачев запутал отчетность?
- Я предполагаю...
- Отчетность у него была в полном порядке, - сказал майор. - Теперь
ответьте на вопрос: вы лично его знали?
- Знал, - с глубоким вздохом произнес Аверкин. - И если бы не знал,
было бы лучше.
- Объясните.
Аверкин помолчал. Пот выступил у него на лбу, он провел языком по
пересохшим губам.
- Я все скажу, - сказал он своим девичьим голосом, который, казалось,
вот-вот прервется, - это единственное темное дело в моей биографии, честное
слово! Можете проверить. Я честный человек! - Он задохнулся. С минуту
молчал. - Я попросил директора - мы с ним друг друга не первый год знаем -
выписать мне десять килограммов творога, - почти шепотом сообщил Аверкин, -
у меня сердечная недостаточность. В магазине творог плохой, а у них
настоящий, свежий. Я хотел привезти - и в холодильник... Директор сказал,
что можно и без денег. Я одинок, зарплаты мне хватает, но под Свердловском у
меня мать. Еще с эвакуации. Она там в семье сестры. У нее нет никаких
средств к жизни, а муж сестры грубый человек, попрекает ее куском хлеба. Я
звал ее к себе. Но она привязана к внучатам... - Аверкин уставился в пол. -
Вот как вышло, что я пошел на это. У меня не было денег. А директор... Я был
инспектирующим лицом. Хоть и не таким важным, но вы же знаете...
Воспользовался, не отрицаю, воспользовался служебным положением... Судите!