"Яков Наумов, Андрей Яковлев. Схватка с Оборотнем" - читать интересную книгу автора

замечательная Таня, и до чего много знает всяких дебютов, даже ребята в
кружке пасуют перед ней, когда Таня садится за шахматный столик.
Луганов решил поговорить с сестрой Софьи Васильевны. Сначала он собрал
о ней сведения. Это была пожилая женщина, спокойная по характеру, честная,
занятая всецело семьей. Он решил не волновать ее вызовом в управление, а
поехать к ней. В этом был риск. Если Дорохова связана с резидентом, а сестра
сообщит ей о их разговоре, то резидент узнает, что охота за ним
продолжается, но, с другой стороны, он и не мог думать иначе.
Луганов приехал к Семичевым - это была фамилия мужа Марии Васильевны -
в одиннадцать утра. Муж был на работе, а дочь - в школе, и можно было
поговорить наедине.
Ему открыла дверь высокая, начинающая седеть женщина в фартуке, с
утомленным милым лицом, которое сразу внушило ему доверие.
Он представился и попросил разрешения поговорить с ней по важному делу.
Мария Васильевна сняла фартук, пригласила его в столовую, и тут,
усевшись в низкие кресла, они разговорились.
- Соня с детства такая, - рассказывала Мария Васильевна, - у нее тяжело
сложились отношения с матерью. Мать наша - актриса, вышла замуж после
революции за инженера; отец был человек, занятый своим делом, мать скучала,
у нее в скитаниях в Гражданскую войну совершенно испортились нервы. Соня -
старшая, она и приняла на себя всю силу первоначальной материнской любви, а
потом и раздражения, даже истерики. Мать перед войной попала в сумасшедший
дом, там и умерла. Соня в войну тоже натерпелась. Она училась в Крайске,
когда пришли немцы...
- Она не эвакуировалась? - не удержался от вопроса Луганов.
- Нет, не эвакуировалась. - Мария Васильевна посмотрела на него с
каким-то новым выражением. - В анкетах это написано.
Он опустил голову. "Вот идиот! - выругал он себя. - Не надо было
задавать этого вопроса".
- Я тоже была здесь при немцах, - сказала Мария Васильевна, - мы с
сестрой жили вместе. Трудно приходилось. Собирали на брошенных огородах
картошку, торговали мамиными вещами. Отец умер на наших глазах. В сорок
третьем году удалось связаться с подпольщиками. У нас иногда прятались люди
из леса. Соня делала для них все, что могла. Раза два относила в лес
какие-то важные донесения. Люди, которые об этом знают, еще живы. Можете
спросить у Валюшенко - он работает в облисполкоме в плановой комиссии...
- Там, где работал муж Софьи Васильевны?
- Да. Это через Валюшенко он туда и устроился. А что?
- Да нет, ничего. А вам Софья Васильевна сказала об исчезновении мужа?
- Да.
- Была очень расстроена?
- Да. Очень. Я чувствую, ваши вопросы имеют какую-то цель, но не
понимаю какую. Может, лучше спросить прямо?
Луганов смутился. Бывают же такие характеры: с ними можно говорить
только без обиняков, от остального их коробит.
- Мария Васильевна, - сказал он, - ни при каких обстоятельствах не
говорите Софье Васильевне о нашем разговоре.
- Я и не скажу, Соню это расстроит. А ей сейчас нельзя нервничать.
- Тогда вот что. Расскажите о ее муже.
Мария Васильевна снова оценивающе посмотрела на Луганова.