"Яков Наумов, Андрей Яковлев. Схватка с Оборотнем" - читать интересную книгу автора

его. А я взял сигарету, он и воспользовался...
Тут мне объяснили, что подняться, бежать за ним и ударить его я мог
только сгоряча. Но я не то чтоб очень был зол, нет, только чувствовал, что
не выполню приказ, если уйдет, я и кинулся за ним... - Он улыбнулся бледным
ртом. - Догнал все-таки.
- В основном все было правильно, - сказал полковник. - Молодец,
лейтенант.
Бледные щеки Мехошина покраснели.
- Спасибо, товарищ полковник. Я тут лежу, мучаюсь, думаю, как там в
управлении решат.
- В управлении решили, что лейтенант Мехошин в трудных условиях
выполнил свой долг.
- Пора, товарищи, - сказала медсестра, появляясь в дверях.
Все пожали руку Мехошину, полковник положил в тумбочку привезенные для
него сладости - товарищи сказали, что Мехошин любит конфеты, - и прошли в
ординаторскую, где их ждали главврач и Валерка.
Полковник отвел главврача в сторону, о чем-то поговорил с ним, и через
минуту тот, взяв за руку Валерку, ушел.
Ждать их возвращения пришлось недолго. Минут через десять главврач и
Валерка вошли в ординаторскую.
Скворецкий отвел мальчика в сторону и о чем-то спросил его. Валерка
отрицательно покачал головой и что-то сказал. Ответ его огорчил полковника,
он нахмурился, но тут же улыбнулся мальчику, пожал руку главврачу, и скоро
все они сидели в машине, уносящей их в сторону Крайска.
Когда Валерка и шофер занялись разговором, полковник негромко сказал:
- Все время мучила меня мысль. Я вам ее высказывал... Нет ли прямой
связи между убийствами Рогачева, Димы Голубева и резидентом. То есть не
является ли полковник Соколов резидентом. Сегодня специально для этого
захватил мальчика. Попросил главврача показать ему Длинного. Тот лежит в
боксе и пока не приходит в сознание. Валерка был введен в бокс, долго
приглядывался, но в Длинном никого из знакомых не узнал. Я ему, конечно, не
говорил, кого именно он должен узнать. Так что по-прежнему мы перед двумя
задачами: надо обнаружить и взять обоих - власовца и резидента.

Майора Луганова беспокоил Варюхин. Всю неделю до пятницы Варюхин
развивал многообразную деятельность: ездил по друзьям, играл в преферанс в
нескольких компаниях, уезжал за город будто бы по служебным делам, которые
при выяснении оказывались совсем не служебными, и чаще всего это происходило
в рабочее время. Часам к девяти Варюхин возвращался домой. Круг его
знакомств был чрезвычайно велик. Чем больше собиралось сведений о Варюхине,
тем больше интересовала Луганова одна особенность этого человека: он был
разговорчив, любил приложиться к бутылке, общительность его не знала
предела, и тем не менее, как выяснилось, почти никто из его знакомых не мог
припомнить никаких подробностей из его биографии. Видимо, Варюхин был из
тех, кто следовал правилу, что язык нам дан не для того, чтоб раскрывать
свои мысли, а для того, чтобы скрывать их. Никаких компрометирующих сведений
о Варюхине у майора не было. Из Центра новых подробностей о пребывании
Варюхина в плену в Югославии не пришло. В темные дела Варюхин, кажется,
замешан не был. Однако, несмотря на семью, несмотря на не слишком большую
зарплату, деньги Варюхин имел. Может быть, деньги давал преферанс, но там