"Юрий Наумкин. Сосна на развилке (о милиции)" - читать интересную книгу автора

сомнением произнесла Светлова. - И разве его объяснение не логично:
увидел, что совершено преступление, и ушел, чтобы не навлечь на себя
подозрений.
Они замолчали. Глебов, глядя на лампочку, около которой кружило с
дюжину мух и комаров, подумал, что и они сейчас вот так же кружат возле
истины и так же беспомощны и слепы. Правда, он ни на минуту не сомневался
в том, что все их действия, мысли, рассуждения - маленькие, может быть, не
совсем целенаправленные шажки к этой истине и что в конце концов они
придут к ней. Однако надо было спешить, чтобы быстрее обезвредить,
разоблачить преступника, чтобы он, окрыленный безнаказанностью, не
совершил другое, может быть, более жестокое преступление.
- Зачем ему грабить, если деньги и так, образно говоря, шли к нему? -
продолжала Светлова. - Ведь все село знало, что он продает этот
злополучный крест. - Татьяна Михайловна хотела сказать что-то еще, как
вдруг в дверь постучали.
- Входите, - разрешил Глебов.
Дверь открылась, и на пороге появилась Василиса. Она медленно обвела
присутствующих взглядом и остановила его на Глебове.
- Я к вам, - и, помолчав, добавила: - по личному делу.
Было уже поздно. Попрощавшись, Татьяна Михайловна и Белкин вышли,
оставив Василису и Глебова наедине.
- Слушаю вас, Василиса Тихоновна. - Глебов внимательно присматривался
к гостье.
По-видимому, тщательно собиралась к нему Василиса, прихорашивалась.
Длинные ресницы были накрашены, на веки наложены тени, отчего лицо ее
стало строже, а красота таинственнее.
- Слушаю вас, - повторил Глебов и вдруг почувствовал, что сам он стал
предметом изучения, изучения холодного, немного враждебного. - Говорите.
- Знаю я, Даниил Иванович, что мужа моего преступником считаете, -
глухо произнесла Василиса, прямо глядя в глаза Глебову. - Наверно,
насплетничали вам, что плохо мы с Иваном Кузьмичом живем. - И добавила с
раздумьем: - разные, наверно, люди насплетничали. Кто лучше, кто хуже - не
нам судить. Но... не плохой он человек, не мог он. Я женщина всего лишь, в
таких делах, может быть, слишком на чувства полагаюсь. Вам, конечно,
виднее...
- Чего вы хотите? - Глебов не мог понять, зачем она пришла к нему в
столь поздний час.
- Я ведь жена Прозорова, а вы даже моего мнения обо всем этом деле не
спросили...
- Спрошу еще.
- Когда? - Вопрос был задан резко, жадно, и глаза полыхнули
любопытством и нетерпением.
- Думаю, скоро.
Она обмякла, опустила глаза.
- Ну что ж, вам виднее. - Василиса поднялась со стула, оперлась
руками о край стола и, оказавшись над Глебовым, глядя на него сверху вниз,
помолчав, сказала медленно, продуманно: - Конечно, деньги с человеком
невесть что делают. Кузьмич мой к деньгам не привык, помутился, когда
крест унаследовал. Изменился он за последнее время - скрытный, задумчивый
стал. Трудно с ним... Не знаю, что и делать...