"Евгений Наумов. Коралловый город или приключения Смешинки (Повесть-сказка)" - читать интересную книгу автора

А веселье... что ж, веселья мне хватит. Мало его у меня что ли?"
Но уже мрачно и тоскливо было его лицо, глаза не озаряла улыбка. И не
знал человек, что проданное веселье не возвранщается...
Да и без работы какая у человека жизнь? Хиреет его тело, слабеют
мускулы. Вот уже становится он хилым да унылым - тут и болезни
подкрадываются.
II пошли по селам и городам несчастья да беды, плач и горе. Собрались
люди, стали думать и гадать: что делать, к кому обратиться?
А на крыше большого дома жил старый аист Остроклюв. Вот к нему и пришли
люди, поклонились:
- Добрый, мудрый аист! Ты приносишь нам счастье и дентей. Сжалься над
нами, помоги! Верни нам веселье и здоровье!
Подумал аист, тяжело вздохнул. Хотел упрекнуть людей, почему они были
такими легкомысленными, да передумал. И так тяжело им... Да и много ли толку
ругать того, кто попал в беду?
- Ладно, - сказал он. - Слетаю, посмотрю. Может, и удастся что-то
сделать.
Взмахнул широкими крыльями, поднялся в воздух и полентел на запад -
туда, где садилось солнце, собирались тучи, куда ушла ведьма.
А порядком уставшая ведьма в это время подходила к понследнему,
стоявшему у самого дремучего леса селу. Мешок с весельем был у нее
переполнен. И каждый, глядя




со стороны, дивился, как это старушка тащит такой тяжелый мешок. Только
был он совсем не тяжелым. Ведь веселье никогда тяженлым не бывает. И чем
больше его, тем легче оно становится. Мешок даже слегка приподнимал ведьму,
словно воздушный шар, и она шла приплясывая и скрипучим голосом что-то
напевала.
Скупив смех у жителей последнего села, она уж собралась было идти, но
вдруг будто золотой звоночек прозвенел.
- А это что? Еще кто-то смеется?
- Это моя дочка,- сказала одна женщина, пытаясь улыбннуться. Но
улыбка у нее вышла печальной, потому что свое веселье она уже продала
ведьме.
- Так пойдем к ней! - закричала ведьма и, пыля сапонгами, помчалась
по улице.
Они вошли в дом и заглянули в детскую кроватку. Там, освещенная солнцем
и цветами, лежала золотоволосая и голубоглазая девочка. Она смеялась, глядя
на игру солнечных зайчиков.
- Продай ее смех! - попросила старуха. Но мать только покачала
головой.
- Нет. Я уже сделала одну глупость: продала свой. А рандость дочки я
не продам.
- Я дам два золотых! Три! Десять! - шипела старуха. - Сто! Тысячу
золотых!
- Ни за что на свете,- сказала мать.- Ока смеется с тех пор, как
родилась. Она смеется так, будто смешинки сыплютнся. Слыша ее смех, я