"Евгений Наумов. Черная радуга" - читать интересную книгу автора

Евгений Наумов

Черная радуга

ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ - певшему лучшее в худших

ЧЕРНАЯ ПОЛОСА

Налей того вина, что если капнуть в Нил, то пьяным целый век
пребудет крокодил.

Рудаки

"Но ведь зачем-то я пришел в этот мир?"
Он лежал крепко принайтованный[1] специальными полотенцами к железной
койке и смотрел перед собой взглядом хамелеона: один глаз в потолок, а
другой в угол. Тот, что был направлен в угол, наблюдал и тоненькую
прозрачную трубочку вблизи, как по ней медленно продвигалась желтая
жидкость.
Они все-таки настигли его и теперь накачивают какой-то дрянью. "Только
бы не заснуть", - твердил он себе и хорошо знал, что не заснет. Он был
сильнее их, выше, умнее и сейчас только ждал своего часа. "В три ночи", -
назначил он сам себе, хотя часов у него не было, да если бы и были, как
посмотришь: руки связаны, а шея взята в свободную удавку. Но от тех давних
скитаний в тайге у него осталась привычка просыпаться в точно назначенное
время. "Даже если меня и сморит дрянь - в три. Они-то к трем обязательно
заснут..."
Ноги были прикручены к железным перекладинам, каждая отдельным узлом, а
по рукам пропущено поперек одно длинное полотенце, которое образовывало
вокруг запястий по узлу и еще двумя узлами крепилось под койкой. Вокруг шеи
петлилось третье полотенце, узлы его были где-то там, далеко за головой и
внизу.
Система! Или, как говорил бравый солдат Швейк, систематизированная
систематическая система.
Они настигли его, связали намертво, но не сломили. У него в запасе был
еще припрятан козырь.
Когда они вязали его с деланно-фальшиво-добрыми лицами, со сладенькими
искусственными улыбочками, он даже не сопротивлялся. Лег так, чтобы им
удобнее было вязать, и слушал приторно-мерзкие прибауточки: "Все будет
хорошо... Все будет хорошо... Все будет прекрасно..."
Ax, стервецы! Для них-то все прекрасно: он пойман. Теперь никто не
помешает им творить свои гнусные дела, преследовать и убивать людей, пытать
их, запугивать, грабить... Никто не обрубит щупальца этой мафии, или, как он
ее назвал, - матьее, не разоблачит, не выставит на всеобщий позор и
осмеяние.
Так им казалось.
Но он прошел суровую школу. Он видел, как некоторые недоумки сучили
ногами и руками, пытаясь высвободиться из "системы", пока не слезала шкура и
не обнажалось живое мясо. Но так и не освобождались.
Ом умел развязываться за пять минут. Иногда за три.