"Евгений Наумов. Черная радуга" - читать интересную книгу автора

дурацкая черта моего характера - бросаться другим на помощь. Но собака вдруг
обернулась и с такой невыразимой злобой, полыхавшей в желтых глазах,
оскалила два ряда острых зубов, что я застыл, парализованный страхом. Так и
осталось в памяти: ледяной взгляд бешеных глаз, ряды острых, блестящих, как
у акулы, зубов. Мальчишка с разорванной в клочья спиной, весь в крови...
Изучив всю литературу, какую мог достать, много раз беседуя с врачами,
алкоголиками, бросившими и не бросившими пить, я понял, что обречен:
наследственность, обстоятельства, обстановка... "Никаких лекарств от
алкоголя нет", - сказал один. "Из единоборства с зеленым змием еще никто не
выходил победителем", - сказал другой.
"Итак, что же мы имеем, как говорят на производственных совещаниях? -
уныло думал я, сидя в заливе пантачей ночью, под крупными таежными
звездами. - Алкоголизм в какой-то стадии. Правда, я еще здоров, ничего не
болит, но это может быть лишь преддверием грозной болезни, которая положит в
одночасье, как моего друга Альберта Евина, или просто так называемым
алкогольным здоровьем..."
Как-то пришлось беседовать с одним экспертом.
- Вот вы постоянно делаете вскрытия...
- Тридцать пять лет! - подтвердил он с гордостью.
- Скажите, что показывает вскрытие алкоголиков? Какой у них наиболее
типичный букет болезней?
- Никакого, - твердо сказал он. - Организм у пьяницы - во! - Он показал
большой палец. - Только переполненный алкоголем.
И это была еще одна загадка. Алкоголь, как рак, предпочитал
безраздельно владеть организмом. Человек мог спать в холодной луже, на
снегу, есть тухлятину, получить тяжелые ушибы - от всего этого нормальный
человек долго бы маялся, но с алкаша все как с гуся вода, пока белая горячка
не заставляла его выскакивать голышом и с топором гоняться за воображаемыми
чертями.
Осознав грозящую опасность, я разработал свои методы борьбы и на время
затаивался, ложился на дно, покидая собутыльников. Это называлось "период
зализывания ран". Изменить образ жизни я не мог, для этого нужно было
сменить работу, а я ее любил. Если я брошу ее и вернусь на флот, то в первый
же срыв с треском вылечу. Сейчас на флоте порядки куда строже, чем тогда,
когда я начинал, но даже и тогда эти штучки не проходили. Значит, после
этого прямой путь - на дно, в бичи. А я еще кое-как барахтался на
поверхности, и на дно мне не хотелось. Не потому, что там очень уж неуютная
жизнь, - в конце концов ко всему привыкает, со всем смиряется человек,
особенно пьющий, но передо мной стоял пример отца, вдруг исчезнувшего без
вести (в последние годы жизни он был настоящим бичом, однажды явился к
сестре оборванный и в дамских туфлях), и это в наше мирное время! Мне не
хотелось так бесславно исчезнуть, чтобы никто не знал, "где могилка моя", я
должен еще кое-что в жизни сделать.
Да, я должен это сделать. Даже если дойду до красной черты,
остановлюсь, не переступлю. Разыщу Лену, вытравлю из себя алкоголь и
воспитаю детей. Но не таким примером, каким воспитывали патриции из Древнего
Рима. Дети и знать-то не будут, какие круги ада прошел их отец. И, может
быть, узнают лишь тогда, когда я завершу это. Но тогда они поймут. И
простят. Зато никогда не будут пить. Вырастет новое поколение - здоровое,
жизнерадостное, не знающее, что такое похмелье, синдромы, треморы, нарко,