"Сергей Наумов. В двух шагах от "рая" (Икатель № 1, 1981) [B]" - читать интересную книгу автора

- А-а, до войны все... Хотел разгадать тайну языка майя и прочесть их
таинственные манускрипты на скалах.
- Да ты, оказывается, романтик, Иван, - изумился Седой.
- Я был нормальный человек, а теперь военный.
- Ничего, кончится война - разгадаешь.
- Нет. Буду преподавать.
- Слушай... и у Чиликина, что же, так и никого?
- Никого, - помрачнел Шашырев, - всех немцы расстреляли за связь с
партизанами. Его ведь из лейтенантов за что разжаловали? Пленного "языка"
одним ударом убил. Сам же взял, тащил на себе, а потом... тот что-то
сказал ему - никто не знает что... Он его и стукнул. Я же тебе говорил -
сгоревшая душа.
- Пламя, на котором горит эта душа, чистое, светлое пламя, Ваня.


* * *

Сначала он смотрел, как они стреляли. Из немецких "шмайсеров" на
расстоянии ста шагов, из трофейного МГ на пятьсот и больше. Из личных
парабеллумов по движущимся мишеням. Потом дзю-до. Схватки между собой,
каждый с каждым. И по очереди с ним, капитаном Долгинцовым.
Полковник Шашырев только удовлетворенно крякал, когда очередной
"противник" Седого беспомощно валился на песок. Но капитан остался
доволен: "Чуток подучим. А так ребята в порядке. Реакция есть, ловкости и
силы не занимать".
Подошел Мирчо Джанич, словенец, присланный из разведотдела штаба
Тито, и что-то быстро проговорил, путая сербские и русские слова. Гайда,
его товарищ, хорошо знавший русский, перевел: "Товарищ капитан - великий
чемпион, его, Мирчо Джанича, не мог "взять" никто во всей Народной армии,
товарищ капитан бросил Мирчо за три секунды, он готов идти с товарищем
капитаном хоть в преисподнюю".
- Туда не требуется. Пойдем, Мирчо, к тебе в гости. Может быть, даже
домой заглянем.
Прошло несколько дней. Жизнь в "Логове" текла своим чередом. Седой
радовался добрым, открытым отношениям, сложившимся в интернациональной
группе. Чех Франтишек Печек учился у Присухи радиоделу, Гайда осваивал
новую снайперскую винтовку и приобщал к ней угрюмоватого Джанича.
- Пригодится, Мирчо, - старательно выговаривал по-русски худощавый,
жилистый серб и не уставал записывать в блокнот русские слова, которыми
так и сыпал всезнающий оптимист Присуха по кличке Ньютон.
Болгарин Николо Арабаджев учил разведчиков алгебре маскировки и
незаметного проникновения к нужному объекту. Это были тихие, бесшумные
часы терпеливого ожидания и вдумчивого наблюдения. Седой приказал бегать
кроссы. Они вырабатывали выносливость и силу. Путь предстоял неблизкий.
За неделю интенсивных тренировок бойцы осунулись, внешне подобрались,
посуровели.
Прошла еще неделя. Эфир молчал. Седой вернулся из штаба серьезный,
сосредоточенный, собрал группу и кратко изложил суть задания. Взорвать
бензохранилище. Любым способом. Пока жив хоть один из группы, он должен
думать только об этом.