"Сергей Наумов. Скажи им, пусть помнят... (Икатель № 1, 1977) " - читать интересную книгу автора

Мелькнула мысль о запертых в бараках заключенных, но как-то вскользь,
второстепенно.
Они вышли на опушку и ползком - в рост мешало идти редколесье -
добрались до кромки непаханого, заброшенного поля.


[Image002]


Прямо перед глазами, метрах в двухстах, за двойным рядом колючей
проволоки стояли ссутулившись наклонившиеся в разные стороны бараки.
Внимательному взгляду Тасманова открылось, почему они не падали. Бараки
протянули во все стороны дощатые руки-подставки и накрепко держали друг
друга.
Скорей всего лагерь этот был временный, служил пересылочным пунктом.
Сейчас он горел.
Эсэсовцы стояли у ворот, подняв воротники прорезиненных плащей, и
наблюдали за пожаром. В стороне, у дороги, возле одинокой сосны притулились
два мотоцикла.
- Разрешите, товарищ капитан, я их одной очередью? - прошептал Петухов.
- Чуть позже, - откликнулся Тасманов, - а сейчас послушаем.
Капитану хотелось проследить путь эсэсовцев от ворот до сосны, где
стояли мотоциклы, - оставили же они себе тропу через минное поле.
И вдруг сквозь треск горящего дерева Тасманов услышал слабые нестройные
крики.
- Пацаны там, товарищ капитан, - захлебнулся полукриком Кудря, -
послушайте-ка... Сгорят...
- Да. Ребятишки, - сказал старшина. - И ничего не сделаешь, все подходы
заминированы...
- Кроме одного, старшина...
Капитан сказал это сквозь зубы. Рыжиков покосился на Тасманова.
- Смотри, - сказал капитан.
Эсэсовцы гуськом пошли от ворот, след в след. Последний остановился,
когда была пройдена половина пути. Тускло взблеснул корпус противопехотной
мины - немец достал ее из-за пазухи, положил в заранее подготовленную лунку
и прикрыл куском дерна. Отряхнул руки. И осторожно зашагал к сосне, низко
опустив голову, видимо, высматривая едва приметные знаки, обозначавшие
безопасную тропу.
Четверо уже подходили к мотоциклам.
- Петухов... Струткис, - шепнул капитан и кивнул Рыжикову. Это
означало, что старшине достался немец, идущий последним.
Три длинные очереди почти одновременно распороли тяжелый влажный
воздух. И настала тишина. Эсэсовцы лежали в неудобных позах, там, где их
застигла смерть.
Тасманов встал и тут встретился глазами с Кудрей. И вздрогнул. Они
кричали, эти глаза - столько мольбы и отчаяния было в них. Капитан сказал,
как выстрелил:
- Иди... Ворота лимонкой...
И Тихон медленно двинулся вперед, обходя убитых эсэсовцев, так же
внимательно глядя себе под ноги, как это делал последний немец-сапер.