"Барбара Навроцкая. Останови часы в одиннадцать " - читать интересную книгу автора

тысячи проектных бюро. Если бы все ездили за бумагой в Варшаву, что бы это
было?
- В Варшаву ездят и по более мелким вопросам.
- О чем ты все время думаешь?
Нет, сбить ее мысли с однажды выбранного пути - об этом не могло быть и
речи, особенно в тех случаях, когда вопрос касался их обоих. Сам же он ни о
чем не думал. В его сознании проходили разрозненные фрагменты событий,
преимущественно второстепенных, малозначительных, какие-то обрывки
разговоров, слышанных в столовой. Регистрируя сознанием уличные шумы, вдруг
вспомнил, что надо приделать крючок возле полки в ванной. Он никак не мог
сосредоточить свои мысли на Ирэне. Ей же ничего другого и не надо. Ирэна не
переносила невнимания. Но труднее всего от нее было скрыть именно такие
состояния. Ему не давала покоя совершенно новая мысль, что Ирэна каким-то
непонятным образом тоже останется за гранью 1 ноября. Она принадлежит той
жизни, которую он вести больше не мог. Его охватило раздражение.
"Абсурд, - подумал он. - Почему Ирэна? Почему именно Ирэна?"
Она ничего о нем не знала. Для нее он родился в этом городе, в
проектном бюро был получателем трех тысяч злотых ежемесячно, владельцем
квартиры, обладателем приятной физиономии и стройной фигуры, холостяком и
гулякой.
- Ну я пойду, - сказала Ирэна, вырывая его из хаоса противоречивых
чувств.
- Может, останешься? - предложил он лицемерно.
- Нет. Зачем? Ты же не хочешь рассказать, что тебя угнетает. Из этого
следует, что ты хочешь остаться один.
"Угнетает? Что это за слово? Ничто меня не угнетает. Наоборот, я
почувствовал облегчение. Наконец, по прошествии стольких лет. Откуда она это
взяла... откуда она знает о том, о чем мне абсолютно ничего не известно?"
- Все это чепуха! - сказал он грубо. - Останься. Зачем эта истерика?
- Никакой истерики, мой дорогой, - она сделала вид, что не заметила его
злости. - Что ты вообще знаешь о моем состоянии?
Он рассмеялся. Это правда. Она никогда не устраивала ему никаких сцен,
чтобы привязать к себе.
- Останься, - повторил он, смягчившись. Она отрицательно покачала
головой.
- Ты какой-то не такой, - сказал она задумчиво. - Я не знаю, возьми
неделю, десять дней отпуска. Это можно устроить. За свой счет тебе всегда
дадут. Ты никогда не манкировал работой из-за пустяков.
Уравновешенная и спокойная, Ирэна начинала раздражать его. "Опять
куда-то ехать, шляться неизвестно зачем, менять поезда на гостиницы,
путешествовать уже без цели. Она с ума сошла! Зачем мне отпуск в ноябре? От
какой усталости я должен бежать, что и где искать? И так у меня слишком
много времени. Вчера ночью передо мной открылась потрясающая бездна
свободного времени. Но она не может этого знать. Пробует найти лекарство от
беспокойства. Я - причина его. Я должен ее успокоить".
Ирэна осталась. И это было совсем не нужно. Не всегда и не все можно
уладить близостью в темноте.
Утром он встал первый и принялся готовить завтрак, чтобы обрадовать ее,
когда она откроет глаза. Ему начинала нравиться мысль, которую Ирэна
высказала в критическую для себя минуту. Он преследовал того человека много