"Вячеслав Назаров. Бремя равных" - читать интересную книгу автора

ревущего где-то в тысяче километров, слегка покалывали метеоклетки, скрытые
под валиками надбровий, переливчатые вкусы близких и далеких течений
щекотали язык, разноцветные рыбешки с писком шарахались во все стороны
из-под самого клюва.
Все вокруг мгновенно изменилось, вспыхнуло невероятными ярчайшими
красками, заструилось невесомо и бесплотно, уничтожив формы, объемы,
перспективу, расстояния, размеры - все динамично вписывалось друг в друга,
пронизывало друг друга, сливалось, оставаясь разделенным - большое и малое,
далекое и близкое.
Уисс видел одновременно плоскость водной поверхности над головой и
обточенную прибоем разнокалиберную гальку дна, крошечный
золотисто-прозрачный шарик диатомеи с изумрудной точкой хлорофилла в центре
и многометровые хребты волнорезов, окаймлявших сине-зеленый бетон
причальной стенки - низ и верх, север и юг, запад и восток. Световое зрение
могло обмануть, солгать - песчинка у самых глаз кажется больше утеса на
горизонте, но в мире звука существовали только истинные размеры и объемы,
не искаженные перспективой.
Уисс немного увеличил частоту ультразвука, и лучи локатора прорвались
сквозь экран морской поверхности. Все, что было в воде, стало теперь
прозрачным, то, что в воздухе, - видимым.
Причал выгнулся дугой метрах в пятистах, и пестрая толпа зумов замерла
на нем неподвижно. Смутные, беспорядочно тревожные импульсы шли от толпы.
Неподвижен был и железный кор, похожий на уродливого кита.
Уисс сузил поле и выделил срези зумов две знакомые фигуры на палубе.
Нина и Пан застыли, подавшись вперед, и тоже излучали беспокойство.
Тревога и недоумение передались Уиссу. Что там случилось? Почему там
все неподвижно, как на мертвых изображениях, которые Нина называет
"фотографии"?
Зумы передумали?
Он скользнул локатором по толпе. Глаза снова выделили знакомое -
маленькую фигурку сына Нины.
Юрка был напряжен и неподвижен, как и все. Рука с растопыренными
пальцами поднята вверх, на глазах слезы, губы движутся медленно-медленно...
Он кричит?
Уисс поспешно перешел на инфраслух. Целая вечность прошла, пока из
отчаянно медленных колебаний составилось слово:
- У-у-у-и-и-и-с-с-с!
Уисс!
И вдруг он понял. Ему стало легко и весело, и дерзкий план перестал
казаться сумасбродством.
Зумы его потеряли!
Вырвавшись на свободу, Уисс, сам того не заметив, перешел на обычный
жизненный ритм дэлона. Поэтому и толпа, и Пан, и Юрка казались ему
неподвижными он жил и действовал вчетверо быстрее. Опьяненный восторгом, он
забыл, что у зумов лишь одно световое зрение, и стал для них невидимкой.
Зумы растерялись, решив, что он бросил их.
И милый маленький зум зовет его назад...
Несколькими мощными движениями дэлон преодолел добрые четыре сотни
метров, взмыл в воздух у самой причальной стенки, описал долгую дугу и
снова ушел в воду - теперь уже неглубоко.