"Вячеслав Назаров. Восстание супров" - читать интересную книгу автора

плавно и безопасно для космонавтов перемещаться по вертикали. Так мы парили
и над Руберой, так - и только так могли уйти на орбиту в случае опасности.
Супры отрезали нам этот путь. Наше незащищенное дно с хрупкими
выростами спасательных антигравов было для них детской мишенью.
Но Морт Ирис пошел на трюк: соединенные и противоположно направленные
залпы правого и левого бортов одним ударом перевернули нашу "кастрюлю". Это
произошло так быстро, что даже прославленная сверхреакция супров оказалась
чересчур медленной: пока их снаряды летели в цель, сложившаяся тяга двух
гравитационных систем рывком выбросила нас в космос, за пределы Руберы...
И я снова думаю - кто ты такой, отец? Этот фантастический взлет не
записан в армейском Уставе или руководстве по выращиванию эдельвейсов. Надо
было знать устройство станции, помнить инженерные параметры и физические
формулы, надо четко оценивать, мгновенно сопоставлять, доверяться интуиции
- словом, мыслить широко и раскованно, как мыслят люди истинно талантливые.
Как это непохоже на тебя, на все, что ты делал до сих пор! Может быть, твоя
жизнь совсем не твоя, а подсунутая случаем, первая попавшая форма с чужого
плеча, и твое истинное призвание осталось невостребованным в каптерке
прижимистого интенданта?
Я не хочу жить так. Я не хочу носить чужую одежДУ.
Мне жалко мать. Я принадлежу ей независимо оТ своего желания - так же,
как независимо от своего отношения принадлежу тебе. Но мать мне понятнее.
Не знаю, как ты относишься к ней сейчас - наверное, ненавидишь: говорят,
неразделенная любовь перерастает в ненависть. Она тебя нe любила. Не любит
она и меня, хотя готова ради одного моего ласкового слова пойти на все. Мне
кажется, она вообще не способна любить, она способна только принимать
любовь - и поэтому без чьей-либо любви, без поклонения, без славы начинает
чахнуть.
Я прилетел на Гею в праздничный день, уверенный, что никому на планете
нет до меня дела. Мать позвонила мне, едва я успел переступить порог своей
нежилой квартиры. Она выглядела не старше Юны - то ли прошла курс
гормональной косметики, то ли сделала пластическую операцию. Тон у нее был
деловой, а голос звучал так, словно между нами никогда не было разлада.
- Ты не устал, Юл? Обнимаю тебя. Ты молодец. Ты хорошо сделал, что
поступил в ЗОА. Это единственная дорога для современного парня, который не
хочет быть дохликом. Посмотри газеты. Вся Гея говорит о тебе. Ты настоящий
герой, Юл...
Я смотрел на нее с горькой иронией, но она продолжала тараторить:
- Телевидение хотело встречать тебя на космодроме. Я запретила. Тебе
трудно сразу перейти от ясных устоев армии к сумбуру нашей штатской клоаки.
Слава имеет свои npaiaa. Я буду оберегать тебя, пока ты не наберешься
сил-для воспоминаний. Ведь они прекрасны, не правда ли, Юл? Ответь мне без
утайки - ведь нас только двое, ты можешь не опасаться любопытных ушей и
глаз...
- Ты собираешься замуж?
Она подняла удивленные глаза и, заметив мою усмешку, быстро кивнула
куда-то в сторону: я понял, что шла запись ее "беседы с сыном".
- Откуда ты взял? - теперь ее голос звучал натуральнее. - Если бы ты
лучше меня помнил, то не говорил бы глупости. Замужество меня не прельщает.
Мужчины в большинстве своем лентяи и трусы. А это... Это необходимость. В
последнее время я плохо выгляжу на телетестах и в газетах. Теперь нам