"Вячеслав Назаров. Восстание супров" - читать интересную книгу автора

солдата, за которого думают "те, кому положено".
Мы не должны и не будем стоять "смирно" в ожидании разрешения быть
счастливыми и вольными.
Мы - разумны. Я верю в это, как ученый и как старый человек, который
совершил за свою жизнь очень много ошибок. Что касается прочего, то вы
знаете все не хуже меня - телевизионные экраны и каретки газетных информов
перегреваются от сообщений с грифом "Рубера". Геяне никак не могут
соединить вместе два слова "Рубера" и "никогда".
И все-таки придется соединить. Нам преподан хороший урок космической
вежливости - оказывается, пора быть воспитанными. Международному Совету
Космонавтики пришлось вычеркнуть Руберу из перспективного плана звездных
визитов. Супры отказались принимать нас в своем доме. Мы плохо вели себя. В
ближайшие столетия ни один танкер не подойдет к Рубере нам придется искать
другие родники протовита. Этот родник утерян для человечества, и придется с
этим смириться. После долгих дебатов Международный Совет Космонавтики
вынужден был признать, что на сегодняшний день Гея не располагает
средствами для обоюдобезопасного и продуктивного контакта с супрами. Нет и
серьезных идей, которые могли бы быть реализованы в ближайшем будущем.
А предложения были. Много предложений. Разных. Начиная от специальных
телевизионных передач для супров, реабилитирующих наше достоинство и
улучшающих агрессивные нравы "живых атомоходов". И кончая планами
поголовного истребления "отвратительных чудовищ" торпедами "ноль", чтобы
без помех откачивать протовит в емкости танкеров.
Первое предложение вызвало дружный хохот, второе - не прошло только
потому, что какой-то очень робкий молодой человек предъявил прогностические
расчеты. С вероятностью тридцать к одному они доказывали изменение
химического состава протовита в результате массового забоя и утерю его
ценных качеств.
А ведь в наивности первого предложения, сделанного десятилетней
девчонкой, было больше смысла и ответственности, чем в атавистической
жестокости второго, поданного... Впрочем, неважно, кто подал это
предложение. Важно то, что мы еще не научились смеяться над такими вещами.
В лучшем случае мы негодуем и стараемся логично доказать обратное. Это
очень плохо, когда необходимость добра приходится доказывать. Это значит,
что тысячелетия недоверия и ненависти, сделавшие зло почти безусловным
рефлексом, еще одинаково живы в крови противников. Но оно должно наступить,
время, когда безусловным рефлексом станет добро, когда призыв к злому делу
вызовет дружный хохот - этот день станет первым днем Разума!
Ну вот, я увлекся и невольно заговорил откровениями, которых ждали от
меня. Я стал в позу пророка и с легким сердцем предсказал лучшие времена. Я
даже превысил полномочия - примерял багряную тогу надмирного судьи,
обличающего пороки сограждан и, кажется, весьма преуспел. Это позволило мне
полюбоваться собой, своей смелостью, своей принципиальностью и эрудицией,
своей дальновидностью и любвеобилием. Наивное высокомерие! Все мы хорошо
знаем, как не надо делать, но никто не знает определенно, как надо.
Я не могу быть беспристрастным судьей трагедии на Рубере - я сам ее
участник. Я вообще не могу быть судьей, ибо любой суд предполагает
унификацию вины, а потому несправедлив.
У меня отнюдь не старческий слух, и я часто слышу за спиной: "А
коллега Энцел, кажется, выжил из ума". Это -тоже суд, суд скорый и