"Вячеслав Назаров. Восстание супров" - читать интересную книгу автора

в такой ситуации, а поэтому пришлось добавить себе нагрузок: занять три
удобном случае вакантные места доктора и психоаналитика. Зато тaкое
триликое амплуа врача, палача и священника, если пользоваться старинной
терминологией, отдавало в мои руки фактическую власть над Базой. Я
пользовался властью беззастенчиво, но не показывал вида.
Итак, я стоял у дверей своей великой темы, я имел право и возможность
открыть их, я имел силы и желание повернуть ключ в замке. Не хватало самой
малости ключа.
Супры породили множество легенд и домыслов, мрачных и устрашающих. Я
изучил супров "от" и "до" и могу заверить, что для подобных страхов
реальных оснований не было, нет и, насколько я понимаю, не будет.
"Неразумная природа" наделе разумнее нас. Воспроизводя все возможные
варианты живой материи, она одновременно ограничивает либо зону, либо время
жизни этих вариантов. Угроза существует только для незваного гостя, для
существа иной среды...
Супр, эта самая грозная в мире машина истребления, вне Руберы, вне
протовитового океана беспомощнее дождевого червя на бетонной трассе. У
супра нет органов питания, выделения, дыхания-щедрая влага протовита и
щедрое тепло Стеллы сделали их неуклюжими, супр-Атака, Любовь и Оборона,
опаянные в одно бессмертное броненосное тело.
Конечно, бессмертие супра - понятие относительное. Неисчерпаемый запас
жизненной энергии, заключенный в океане Руберы, освободил плоть супра от
печальной участи всего живущего-от старения. Каждый супр теоретически может
существовать неограниченно долго, не теряя своей мощи и пыла. Но такое
бесконечное существование противоречит интересам вида в целом, нарушает
смену поколений и тормозит развитие. Поэтому природа пошла на хитрость: она
спрягала в мозгу супра секретные часы, тайный механизм, который в
назначенный срок диктует всемогущему гиганту желание покинуть мир живых...
Этот механизм и был золотым ключом, с помощью которого я надеялся
проникнуть в клан великих. Он открыл бы самую сокровенную тайну бытия - его
смысл, его этическое начало, его заповедную цель.
Теперь я вижу, что пытался охватить чуждое нам, нашим понятиям, свести
незримое к нашим меркам, осмыслить безоглядное нашим опытом. Наивная затея.
Но тогда -мне казалось, что птица в моей ладони и надо только не
спугнуть ее...
Я прошу прощения за столь глубокое отступление в свои сокровенные
помыслы и научные обстоятельства, которым день тридцать третьего мюона
положил такой неожиданный и сокрушительный конец. Без этих помыслов и
обстоятельств можно превратно понять дальнейшие события и мою роль в них.
Повторяю-я был фактическим руководителем Базы, но я не имел права
приказывать. Я мог хитрить, давать подтасованные сводки, подталкивать в
нужную сторону, внушать исподволь, убеждать в заведомой нелепости-но
приказывать мог только Морт Ирис.
Этот человек непонятен для меня. Мне кажется, он догадывался о моей
двойной игре и ненавидел меня. Тем не менее, он со временем все больше и
больше передавал мне бремя своейвласти и ни разу не воспользовался моими
просчетами. Сомневаюсь, что это шло от благородства натуры: с другими он
был жесток и не чурался бить насмерть, за что и получил нелестное прозвище
"Мортира".
Рядовые Десантники делились на две группы: зеленая молодежь, ищущая