"Вячеслав Назаров. Дороги надежд (сборник)" - читать интересную книгу автора

шефа и собирал бумаги. Дома он сортировал их: нужные аккуратными стопками
ставил на полки, ненужные - выбрасывал. Вскоре дома у него образовалась
целая библиотека, о существовании которой не знал никто. Во время отъездов
Кларка Горинг подолгу копался в ней, изучал, сравнивал с общими набросками,
которые Кларк записал в его блокноте в день их первой встречи.
Еще с детства у него была страсть к жизнеописаниям великих полководцев
древности, к их стратегическим замыслам. Он отдал ей дань и сейчас, в его
домашнем сейфе появился внушительный журнал с загадочной надписью: "План
"Электор". Журнал развития". На первой странице красовалась сложная схема
геометрическая модель кларковской теории, где пустые кружочки означали пока
еще неизвестные элементы конструкции, кружочки, наполовину заштрихованные
красным - доказанные, но не проверенные экспериментально, красные доказанные
и проверенные. Здесь же в журнале были схемы попроще, они напоминали графики
шахматных партий - это были еженедельные анализы жизни самого Горинга, его
достижений, промахов и действий, ликвидирующих промахи.
Словом, Горинг всегда был начеку. Кларк разбрасывался, метался,
отступал и снова бросался в бой, как одержимый, а Горинг цепко "сидел на
колесе", следил, считал, собирал обломки и ночами, запершись, заштриховывал
красным очередной кружок.
Горингу надо было стать "незаменимым" для Кларка, и он настойчиво
мозолил ему глаза даже во время "циклонов", стоически перенося взрывы
кларковского темперамента. Кларк "приручался" с трудом, но дело шло на лад.
Ведь никто лучше Горинга не знал всех извилин проделанной работы, а к
прошлому приходилось возвращаться много раз.
Однажды Горинг проделал эксперимент. Он целую неделю не показывался в
лаборатории, сказавшись больным. По институту пронесся "циклон", потом
другой, но Кларку чего-то не хватало. Наконец он понял и явился к Дэвиду
собственной персоной. Дэвид, внутренне торжествуя, ненатурально чихал и
кашлял, а Кларк страдальчески скрипел стулом.
Совершенно неожиданно пришлись кстати записки покойного профессора
Митчела. О них Горинг вспомнил, когда весь институт бился над проблемой
поляризации времени в сверхплотных средах. Дрожащими пальцами Горинг
перелистал исчерканные листы и прикусил губу - там было решение.
Он набросал это решение на листке блокнота на глазах у шефа, небрежно
присев на край его стола. Кларк долго вертел листок в руках, потом встал и
заявил торжественно:
- Я пригласил вас как математика, Горинг. Но я вижу, что до сих пор
недооценивал вас. Вы - настоящий ученый, и будет несправедливо, если будущая
теория будет носить только одно имя...
- Ну что вы, шеф. Я делаю, что могу. Меня вполне устраивает роль вашего
помощника, - скромно потупил глаза Дэвид.
- Нет, не возражайте. Теория Кларка-Горинга! Ведь неплохо звучит,
правда?
"Горинга-Кларка", - поправил мысленно Дэвид и церемонно поклонился,
пряча заискрившиеся глаза.
Вначале Горинг пытался завязать дружбу с кем-либо из двадцати
сотрудников Кларка, но из этого ничего не получилось. Большинство из них
были люди по-кларковски одержимые, с головой ушедшие в свои проблемы и
по-детски беспомощные во всем остальном. Они относились к Горингу ровно, без
предубеждения, но и без особых эмоций. Они любили работу и умели уважать